— Я не собираюсь делать это здесь, Обри! — прошипел он.

— Ну, мне не кажется, что мы сделаем это в любое другое время, — огрызнулась я.

— Ты спрашиваешь, почему я не говорю с тобой о том, что происходит в моей жизни? Спрашиваешь, почему я все утаиваю от тебя? — он развернулся, чтобы снова смотреть мне в лицо, и я видела, что он был зол. Это мужчина, так глубоко погрязший в своем отрицании, что не видел разрушений вокруг себя. Он не видел, что этот мир высасывает из него душу.

— Потому что ты стоишь здесь на своих гребаных салфетках, понятия не имея, какого это быть мной. Легко осуждать, не так ли, Обри, — выдает он с ненавистью.

— Я не осуждаю тебя! — спорю я, но он не слышит меня.

Макс схватил меня за плечи и прижал к бару.

— У меня есть дела. Ты должна оставаться здесь. Не двигайся! — командует он, глаза открыто говорят, что он ожидает подчинения.

Я никогда не видела его таким злым, не передо мной, в любом случае. Я не знаю, что делать, так что не делаю ничего.

Не глядя в мою сторону, Макс исчезает в толпе. Эрик, бармен, оказался у моего локтя, как только я осталась одна.

— Могу я предложить тебе еще напиток? — спросил он меня. Я посмотрела на свою пустую бутылку и кивнула.

Так что выпила еще одно пиво. Затем еще одно. И еще. И затем подумала, к черту Макса и его требования. Я оттолкнулась от бара и направилась прямо на танцпол.

Я была слегка пьяна и ощущала прекрасное онемение. Тупая боль в груди от раннего поведения Макса слегка угасла, и все что я хотела делать, танцевать и забыть.

Я нашла себе укромный уголок между танцорами для себя. Музыка была быстрой, и я начала покачиваться на ногах. Раскачивала головой вверх и вниз, моя короткая юбка поднялась на бедрах. Вероятно, я была в опасной близости от того, чтобы показать миру свою задницу, но мне было плевать.

Мою ноги уже болели от каблуков, так что я скинула их, босые ноги коснулись грязного пола. Я не думала о том, на чем стою. Сейчас, мне было плевать. Я позволила себе расслабиться, как и в прошлый раз, когда была здесь. И это было освобождением.

Приятное освобождение продолжалось еще несколько песен. Я танцевала с абсолютными незнакомцами, не отстраняясь, когда они прикасались ко мне. Я принадлежала этому удивительному опыту. Кто-то протянул мне святящуюся палочку, и я засунула ее в лиф своего платья и продолжила танцевать.

Я была скользкой от пота, мои босые ноги грязные и ноют, в голове помутнение от алкоголя, и я чувствовала себя чертовски великолепно.

Пока не открыла глаза, пока танцевала, и увидела Макса, своего парня, у дальней стены, перед ним стоят две девушки, их сиськи на полном обозрении.