Наступила драматическая пауза.

Все в Дари было драматичным, начиная с яркой одежды, которая зачастую вызывала отвращение, и заканчивая суперкороткой стрижкой с выбритыми висками и кипой кудрей на макушке. Сейчас ее волосы были иссиня-черными, а в прошлом месяце – лавандовыми. Вероятно, через два месяца они станут розовыми.

– И он друг Себастьяна.

Я почувствовала, как внутри все похолодело.

– К Себастьяну это не имеет никакого отношения.

– Ага.

– Тебе повезло, что ты мне нравишься, – резко ответила я.

– Что за глупости? Ты меня любишь! – она хлопнула руками по стойке. – В выходные работаешь?

– Да. А что?

– Я думала, на выходные ты уезжаешь с семьей в Вашингтон.

Она вздохнула.

– На выходные? Если бы. Мы едем на всю неделю. Уезжаем завтра утром. Мама не может уже дождаться. Клянусь, у нее даже карта маршрута для нас заготовлена, с музеями, которые она хочет посетить. А еще там указано время, отведенное на них, и время обеда и ужина.

Мои губы дернулись. Ее мама до смешного организованная. Она даже корзинки с перчатками и шарфами подписывает.

– Походы в музеи – это отличное времяпрепровождение.

– Неудивительно, что ты так думаешь. Ты же ботаник.

– Не вижу смысла это отрицать. Так и есть.

Этот факт меня совершенно не угнетал. Я хотела поступить в колледж и изучать антропологию. Большинство людей спросило бы, что в будущем делать с подобной специальностью, но возможностей существует предостаточно: судебная медицина, корпоративные выступления, преподавание и многое другое. Я хотела, чтобы сфера моей деятельности была связана с музеями, поэтому, безусловно, оценила бы поездку в Вашингтон.

– Вот-вот, – Дари спрыгнула с красного винилового стула. – Я должна идти, пока мама что-нибудь не учудила. Если вернусь на пять минут позже установленного комендантского часа, она позвонит в полицию, уверенная в том, что меня похитили.

Я усмехнулась и спросила: