– Ты что, хочешь впустить его? – спешит за мной Алиса. – Не смей! Мало ли что у него в голове! Возьми нож! Телефон при тебе? Если что, вызываем полицию!

Я киваю и нерешительно поднимаю трубку домофона. Во мне еще слабо теплится надежда, что это кто-то из соседей или просто посторонний человек, который решил спрятаться от холода и дождя в подъезде.

– Да, – глухо говорю я.

Молчание.

– Кто это? – повышаю я голос, стараясь не выдать страха.

Мне кажется, что никто не ответит.

– Вы меня слышите?

– Открой дверь, – слышу я вдруг незнакомый мужской голос, безжизненный, но глубокий.

Если бы я рисовала его, то взяла бы ультрамарин, жженую умбру и каплю берлинской лазури. Если смешать их, получится черный. Черный голос.

– Кто вы? – спрашиваю я, глядя на свое отражение в прихожей.

Мое лицо бледно, зато глаза лихорадочно блестят. Отчего-то я точно уверена, что голос принадлежит ему, Поклоннику.

– Открой дверь, – снова слышу я в ответ.

А еще я слышу шум ветра.

Возможно, со мной и разговаривает сам ветер. Деревья за окном кухни гнутся с такой силой, что начинают хлестать по стеклу.

Алиса кусает губы, прислушиваясь к разговору, связь довольно громкая.

– Сначала скажите, кто вы и чего хотите.

– Ангелина, пожалуйста, открой, – повторяет голос, и я цепенею, слыша свое имя.

Он говорит это таким тоном, что ему хочется подчиниться.

– Это вы посылаете мне цветы? – спрашиваю я, взяв себя в руки.

– Тут холодно. Открой, я не зайду в квартиру. Только оставлю тебе кое-что.