Страх, за жизнь любимого человека был настолько сильным, что я готова была на все, лишь бы он оказался цел. Паника стала еще сильнее, стоило мне увидеть кровь на виске мужчины, неподвижно лежащем на руле.

— О, боги! Костя, нет!

Я же просила его никуда не ехать! Да как он вообще оказался за рулем?! Он же ушел говорить с родителями?! Что у них случилось?! Сам же сказал, что не очень-то хочет сейчас за руль, сомневаясь, что вчерашний дождь не превратился в лед от такого холода. А потом решил ехать? Зачем?! Еще и гнать?! Почему он всегда делает все по-своему?!

Ладно, это потом. Сначала нужно вспомнить, что надо делать в таких случаях! Его, наверное, надо вытащить и оказать первую помощь!

Я, полная решимости, открыла дверь. И замерла в нерешительности. Нет, наоборот трогать нельзя.

А-а! Последнее я уже вопила вслух, в унисон с машиной. Я точно бесполезна!

— Умолкни, проклятье человечества, — пробормотал Зеллер, и, издав звук полный мучений, оторвался от руля, отчего моментально стало тихо.

Это он обращался ко мне или к машине?

— Костя! Ты живой? Ты в порядке? — засуетилась, всей душой желая помочь.

Ответа не последовало, дракон просто оттолкнул меня и выбрался из машины.

— Костя, у тебя кровь! Надо в больницу, точно надо в больницу.

И опять никакого ответа. Мужчина осмотрелся и перешел дорогу, с которой только что вылетел. Пройдя несколько шагов, Зеллер почти плашмя упал в уже успевшую пожелтеть траву, мокрую от инея и вчерашнего дождя. От этого зрелища я пронзительно взвизгнула и бросилась следом с твердым намерением оказать первую помощь умирающему.

— Костя, дай я тебе помогу!

— Отстань, чудовище, я мертв, меня нет! — не шевелясь, ответил тот.

— Костя! Ну, пошли, надо вернуться, там есть врач. Он тебя осмотрит, а вдруг что-то серьезное?! — я попыталась сдвинуть с места пострадавшего, паникуя все больше и больше.

— Иди, найди другую жертву своих спасательных операций, женщина! С меня хватит! Я лучше останусь тут, — вырвал свою руку Зеллер, заставив меня приземлиться на задницу.

Настроение у него явно было плохое, но я-то причем? Почему он срывается на мне?

— Ай! — заскулила я от обиды, чувствуя, как одежда впитывает в себя влагу.

Порвала, а теперь еще и грязная буду. Ну, прекрасно же! Еще и этот злыдень вредничает, врачей он, видишь ли, не любит.

— Я же за тебя беспокоюсь! Ради тебя стараюсь! А ты! — я начала хлюпать носом, стараясь не реветь.