Я стираю его с покрасневшего лица слезы и целую в макушку.
Как только вижу на его лице намек на улыбку, я сажаю его на пассажирское сиденье рядом с собой. Отрываю от своей футболки лоскут ткани и перевязываю им простреленную руку. Я завожу мотор, разворачиваю машину и следую в сторону заброшенной фабрики.
Меня с Игорем ждет разговор. И что-то подсказывает мне, он будет чрезвычайно коротким...
Как только вижу на его лице намек на улыбку, я сажаю его на пассажирское сиденье рядом с собой. Отрываю от своей футболки лоскут ткани и перевязываю им простреленную руку. Я завожу мотор, разворачиваю машину и следую в сторону заброшенной фабрики.
Меня с Игорем ждет разговор. И что-то подсказывает мне, он будет чрезвычайно коротким...
36. Ещё не конец
36. Ещё не конец
— Подъем, мерзкое животное! — гаркнув, я окатываю лежащего Игоря дождевой водой из ржавого таза.
Нашел его у входа на заброшенный объект, там же неподалеку отыскал проржавевшую цепь. Ею я привязал Игоря к металлической конструкции, надежно прикрученной к полу душного помещения плавильни.
Сейчас этой конструкции отводится роль стола для пыток.
Если хорошенечко покопаться, то внутри здания можно найти все, что душе угодно, чтобы пытки были долгими и крайне мучительными.
Словно данное место было предназначено исключительно для расправ над недоброжелателями.
Хотя, если мне не изменяет память, раньше здесь занимались производством сельско-хозяйственной техники и патронов. Патроны изготавливали нелегально, поэтому руководство быстро пошло под суд, а производство было разорено и заброшено.
Идеальное место преступления, как по мне.
Игорь приходит в себя. Открывает заплывшие глаза, харкает кровью.
Он пытается приподняться, но позвякивающая цепь не дает ему даже пошевелиться.
Трепыхается. В глазах его зарождается паника похлеще, чем перед наступлением конца света.
— Где я? Что произошло? — испуганно верещит он, дергая своими тощими конечностями.
— Это бесполезно! Можешь не тратить свои силы! Они тебе ещё пригодятся!
Чуть приподняв голову, он ищет меня взглядом.