— Мама! — восклицает громко Марк, побежав ко мне навстречу. — Мама!

— Мамочка! — Элиф старается перекричать и обогнать своего братика.

Арслан же ведет себя более сдержанно, но он первый подбегает ко мне.  

— Привет, малыш, — Обняв его, я целую в макушку и взъерошиваю отросшие волосы. — Я так соскучилась.

— Я тоже, Диана, — с лучезарной улыбкой отвечает он.

Арслан называет меня Дианой или скромно "ма". Для него я никогда не стану матерью, но я и не стремлюсь быть ею.

У него одна-единственная мать. Пускай и живет она только в его памяти и сердце, но я никогда я не отберу у Мерьям право быть Арслану матерью.

Формально Арслан не живет с нами. Он по-прежнему проживает с Ферратом, а на выходных и на каникулах с удовольствием гостит у нас. Мы с ним довольно быстро подружились. Арслан из тех детей, кто не доставляет окружающим никаких хлопот. У него идеальное воспитание. Чего не скажешь о Марке и Элиф. Эти двое порой способны устроить большой армагеддон в маленьком помещении. Неугомонные малявки с вечной батарейками внутри и шилом в одном месте. 

Как раз следом ко мне подбегают мои любимые малявки. Я поочередно беру их на руки и зацеловываю розовые щечки, наслаждаясь их чудесным ароматом.

— Ну, вот и все, — ворчит себе под нос Эмир, глядя на меня в окружении наших детей. — Как только ты появляешься на горизонте я становлюсь им не нужен.

— Это не правда, — хихикаю я. — Ты же их кумир!

— Папа, папа, а покатай меня на коняшке, — в подтверждение моих слов Элиф цепляется за штанину Эмира, напрашиваясь на объятия.

— И меня, и меня! — прыгает Марк на месте и хлопает в ладоши, умоляюще смотря на своего отца.

— Ну вот, — развожу руками. — Что я тебе говорила? Ты их коняшка, — смеюсь я, ободряюще похлопывая его по спине.

И Эмир начинает ползать на четвереньках по песку, катая наших детей на своей спине под их звонкий смех. А я стою в сторонке и завороженно наблюдаю за ними.

А ведь всего этого могло и не быть...

Когда Эмира вытащили из горящего дома, я была в ужасе от того, что увидела. Он не подавал никаких признаков жизни. Ноги его были сильно обожжены. Ни одного живого места. Никогда не забуду этот тошнотворный запах горящей плоти.

Я как чувствовала, что нас ждет что-то ужасное. Буквально вынудила Гарнера отправиться в Стамбул вслед за Эмиром. Уже находясь в самолете, я звонила ему. Я боялась больше никогда не услышать его, не увидеть, не обнять.

Когда мы приехали к дому Эмасов и увидели валящий из него дым, я молила бога, чтобы Эмира там не было, но сердце подсказывало, что он где-то рядом.