Оператор попросила назвать адрес, сказала встречать скорую во дворе, чтобы быстрее сориентировать, и ждать. Сколько ждать, не сказала. Карина и спросить не успела. Опять пошли гудки, только теперь короткие.

— Зайкин, как тебе помочь? — она посмотрела в его заплывшее лицо.

Он задыхался. Открывал рот в попытке заглотить воздух. Так скрежетал при каждом разе, что воздух явно просачивался плохо. Парень держался за шею и пытался кашлять, а уже получалось с трудом. Карина разглядывала его неистовыми глазами и, заметив на шее шрам, вспомнила историю из детства, как бухой хирург его спас.

Глаз сразу приметил на тумбе недопитый Жераром виски — дезинфекция. В ящике стола нашелся маленький нож — скальпель. В ванной были ватные диски. Осталось найти трубку или что-то похожее.

Карина порылась на полках, в склянках, в шкафу. Бегала из угла в угол, пытаясь обнаружить хоть что-нибудь, что могло бы пропускать воздух. Раскрыла спортивную сумку с вебкамовскими инструментами. Перебирала анальные пробки, бусы, дилдо. Когда схватила тот, которым имитировала сквирт, непроизвольно крепко его сжала и оттуда брызнули остатки рисовой воды.

«Точно», — молниеносную радость подогрел адреналин. Девушка разобрала фаллос и вынула осевую трубку, достаточно упругую, чтобы не загнуться и не слишком прямую, чтобы упереться, — то, что надо.

На пути в ванную споткнулась о ногу Зайкина, тот сипел и захапывал воздух.

— Щас, Зай, щас. Дыши.

Девушка промыла трубку под раковиной, продула для чего-то, хотя забиться полость ничем не могла. После обеззаразила ее виски. А заодно и руки, и нож. Потом смоченным ватным тампоном продезинфицировала шею парня. Наконец, ее остановил напуганный синий взгляд. Он весь побледнел, скорее, посерел, как залежалый труп.

— Зайкин, доверься мне, — сказала спокойно, будто знала, что делает, а внутри выла сиреной в отчаянии.

Он показал пальцем себе на шею, надавил слегка на небольшую выемку под кадыком.

— Здесь? — Карина с энтузиазмом схватилась за подсказку. — Уверен?

Парень кивнул, хотя во взгляде плавало такое же отчаяние, как в ней, и широко-широко растянул грудь, пытался дышать.

— Аа, в пизду все, — бросила она в потолок, взвыла и поднесла острый кончик ножа к указанному им месту.

Хотела зажмуриться и просто ткнуть наугад, а там будь, что будет, но хватило разума действовать более-менее осознанно. Острие плавно входило под кожу. Мягко и беспрепятственно. Было удивительно, как легко протыкалось человеческое тело. Только сам Зайкин дергался.

— Тише, тише, — ворчала на него девушка, потому что он выбивал ее из колеи. И так руки дрожали.