— Хотя бы прочитай. Твой отец…
Он вскинул голову к небу.
— Мы с ним многое пережили после твоего побега… — голос звучал сломленно, но спокойно. — Я понял, что он, несмотря на все, неплохой человек. Достоин хотя бы того, чтобы ты прочитала.
Татьяна с застывшими в глазах слезами посмотрела Вадиму в лицо. Губы ее дрожали от злости. Не выдержав, она прокричала:
— Ты же из-за него сам чуть не спился. Это ведь он во всем виноват. Мы с тобой оба страдали из-за него.
— Я тоже так думал сначала, — вздохнул парень, глядя ей в глаза.
Татьяна скривила лицо от обиды. Хлынули слезы, но она продолжала смотреть в ответ.
— Теперь ты думаешь, что только я виновата, да? — она нервно качала головой. — И он меня теперь во всем винит? Ну, конечно!
Чтобы сдержать рыдания, девушка закрыла лицо руками. Плечи содрогались от каждого всхлипа. В груди становилось больно. Сердце трещало по швам. Он с минуту смотрел на нее молча, а потом вложил конверт в карман ее пальто и спокойным шагом вернулся к машине. Ребята переводили ошарашенные взгляды с рыдающей Татьяны на невозмутимого Вадима. Через пару минут золотой внедорожник покинул территорию лофта.
Первой к Татьяне подбежала Муравьева, вручила бумажные платочки и обняла. Татьяна еще минут десять вытирала слезы и сморкалась, пока окончательно не успокоилась. Настроения уже не было никакого, чтобы продолжать праздник, зато возникла острая необходимость напиться. И они отправились в бар, как и планировали. Татьяна налегала на текилу, пока друзья продолжали обсуждать квест.
Наутро она смутно помнила этот вечер.
[1] Die trying [дай траин] — с англ. Умри, пытаясь.
[2] Memento [мементо] — с лат. Помни.
[3] Mori [мори] — с лат. Смерть (вместе Memento mori — помни о смерти).
[4] In vino veritas [ин вино веритас] — с лат. Истина в вине.
Глава 26. Что-то новое
Глава 26. Что-то новое
Письмо она перечитывала уже в сотый раз и все равно продолжала реветь. От слез чернила растеклись в некоторых местах разлинованного листка, сам листок был смят-перемят и готов порваться, потому что Татьяна постоянно его сворачивала и разворачивала вновь, не решаясь выбросить. Отец писал: