— Успокойтесь, молодой человек, — устало произносит он, — Поздравляю, у вас родился мальчик. Нам пришлось сделать кесарево сечение. Ребенок родился недоношенным, но наши неонатологи следят за его состоянием и готовы помочь в любую секунду. Пока будем ждать. Увидеть его вы сможете чуть позже. Но только через стекло.

— А Алла?

Доктор мрачнеет. Господи….

— Девушка потеряла много крови. Ситуация осложнилась внешними факторами. Произошло кровоизлияние в мозг. Нашей вины здесь нет, так что…

В глазах темнеет. Сейчас он скажет, что Аллу не удалось спасти. И вместе с этими словами, жизнь угаснет и во мне.

— Она в коме.

— Что? – переспрашиваю, с надеждой глядя на него.

— Мы делаем всё возможное. Но сами понимаете, никаких гарантий  дать не можем. Она может прийти в себя завтра, а может через год. Простите, — уходит, оставляя нас одних.

— Алка…, — по Лериным щекам бегут слёзы. Я и сам не могу сдерживаться. Думал, что последние месяцы были тяжелые? Все это ерунда, по сравнению с тем, что я испытываю сейчас. И как быть дальше, я не знал.

Но решение пришло довольно быстро. Идиот. У меня есть сын. И любимая женщина, которая находится в тяжёлом состоянии. Мне снова нужно сражаться. Теперь уже за их жизни. И я сделаю всё возможное и невозможное, ради них.

Три недели спустя…

— Привет, моя хорошая, — меняю цветы в вазе, — Ну как ты здесь?

В ответ, лишь писк приборов. Состояние Аллы уже несколько недель остаётся без изменений. Мы все: я, Лера и Никита, молимся, чтобы она пришла в себя. Я практически живу здесь, разрываюсь между девушкой и сыном.

— Знаешь, нашему малышу уже гораздо лучше, — каждый день я рассказываю Алле все новости, — Сегодня мне даже позволили взять его на руки. Он такой крошечный, — улыбаюсь, глядя на безжизненное лицо, — Но врачи говорят, что вес набирает хорошо. Родная, как же я тебе благодарен, за это маленькое чудо. И он очень хочет увидеть мамочку, — глажу по руке.

Каждый день одно и то же. Я жду  момента когда приду, а Алла лежит с открытыми глазами. Пока этот день не настал, но я не теряю надежды. Пару раз забегал этот Антон. Каких усилий мне стоило, чтобы не послать его к чёртовой матери, одному Богу известно. Но я сдержался. За последнее время вообще терпение стало моим коньком. То, чего так не хватало с моей стороны в наших отношениях.

— Знаешь, я одновременно хочу, чтобы ты поскорее очнулась и боюсь этого. Сейчас я могу быть рядом. Практически постоянно, — изливаю душу, обнажаю все свои страхи, — А потом…Ты будешь со своим этим. Я же, просто воскресным папой. Но ты не думай, я не буду тебя удерживать или принуждать к чему—то, — спешно добавляю, — Всё будет так, как ты захочешь. Стану твоим верным псом, если пожелаешь. Лишь бы хоть иногда видеть твою улыбку. А захочешь, язык себе отрежу, чтобы больше глупостей не говорить. Или руки переломаю. Только бы ты снова посмотрела на меня своими глазами.