– Но Эйми предложила мне работу.

– Что?

– Вчера вечером или, точнее, уже ночью, Эйми пришла в комнату, где я спала. Она сказала, что я замечательно справляюсь с детьми и что она готова взять меня на постоянную работу, не дожидаясь окончания испытательного срока. Мне кажется, я ей понравилась и… Дом, я думаю, что я ей действительно очень нужна! Не могу же я ее просто так бросить…

Дом рассмеялся.

– А-а, вот в чем дело! Не обращай на нее внимания. Эйми всегда старалась сделать так, чтобы наши няни считали себя центром вселенной. Это ее обычный прием – заставить человека считать себя незаменимым, а потом выжать из него все соки.

– Мне почему-то кажется, что ко мне она относится совсем не так, – возразила Бетти. – Быть может, я ошибаюсь, но…

Дом снова засмеялся, и Бетти поморщилась. Этот разговор нравился ей все меньше, и она стала думать о своей квартирке по соседству и о Джоне, вытянувшемся перед телевизором на софе, которая была ему коротка, но уже через минуту ее мысли сами собой обратились к просторному деревенскому дому, к огню в каменном очаге, к заставленной мольбертами светелке, к собственному банковскому счету, где у нее всегда будет солидная сумма. А еще она подумала о пылающих страстью карих глазах Дома, которые она будет видеть каждое утро, как только проснется.

– Я знаю, – сказал Дом, снова откидываясь немного назад, – ты думаешь, что я слишком тороплю события. Мы действительно знакомы-то всего несколько недель, но… В тебе есть что-то особенное, Бетти. Что-то чистое и неиспорченное. Я почувствовал это еще при первой встрече, когда ты была в этой дурацкой ресторанной униформе. Конечно, я предпочел бы ухаживать за тобой как положено, водить в рестораны, на концерты, может быть, даже в театры… Если бы я так поступил, со временем мы бы, конечно, узнали друг друга как следует, но, к сожалению, тот образ жизни, который я веду, исключает подобную возможность. Моя жизнь – это бешеная гонка. Приходится все время спешить, торопиться как сумасшедший неведомо куда. Много лет я позволял этому безумию управлять собой, но с тобой я узнал, что такое душевный покой. Ты для меня как… как камертон.

– Камертон?

– Да. – Дом кивнул, пристально глядя на нее. – Я слушаю тебя, смотрю на тебя – и замедляю шаг, начинаю оглядываться по сторонам. Я вижу вокруг себя жизнь и понимаю, что она прекрасна.

Камертон?.. Бетти не очень хотелось быть его камертоном. И вообще ничьим.

Дом некоторое время разглядывал ее недоуменное лицо, потом его осенило.

– Нет, – сказал он. – Нет. Ты не просто камертон. Ну конечно!.. Собственно говоря, я вот что хотел сказать… Я без ума от тебя, Бетти, о’кей?