Между нами с Галей завязывается потасовка. Она резко срывает с меня одеяло и тянет за запястье. Я сопротивляюсь насколько могу. Будь я хотя бы такой же физически сильной, какой была до аварии, то непременно дала бы ей отпор! Но Галя побеждает и вытаскивает меня из комнаты. Я с трудом ступаю на ногу, прихрамываю и корчусь от убийственно-неприятных ощущений.

— Стой, дурочка! — прикрикиваю на сводную сестру, когда она тащит меня по коридору.

Резко выдергиваю руку, потому что стою рядом с гостиной. Потому что там сидит он. А я, должно быть, ужасно выгляжу!

Быстро поправив волосы и одёрнув короткое домашнее платье, как ни в чем не бывало прохожу в комнату, где уже все собрались за торжественным столом. Я чувствую обращенные на себя взгляды, но глаз не поднимаю. Щёки пылают, сердечный ритм зашкаливает. Мне стоит огромных усилий держать спину прямо и вести себя настолько невозмутимо, как будто я каждый день встречаюсь со своей первой детской любовью.

— Добрый вечер, — бормочу себе под нос, плюхнувшись на стул.

Нога ноет. Я изо всех сил старалась не хромать, пока шла к месту, но получалось, честно говоря, совершенно паршиво. Интересно, Яр заметил?

— Могла бы наряднее одеться, — шепчет мать, толкнув меня локтем под ребро.

— Могла бы не приглашать меня за стол. Всем было бы легче.

— Соня-я… Умоляю, заткнись!

Отчим спрашивает Ярослава, как ему новая дорога, ведущая к посёлку. Затем хвалится тем, что со своего кармана вложился в строительство. Эту историю я слышала миллион с хвостиком раз.

— Как нога, Соня? — внезапно спрашивает Жаров.

Я не сразу понимаю, что он обращается ко мне, а когда осознаю, то поднимаю глаза и жутко теряюсь. Наши взгляды встречаются. Ярослав смотрит на меня серьезно и хмуро. Не улыбается, не смеется. Я помню, что, когда он это делает, у него на щеках появляются обворожительные ямочки.

Разозлившись на себя за растерянность и молчание, мысленно навешиваю нелепой Соне пощёчин.

— Нога отлично, — отвечаю с заминкой.

— Ты проходишь реабилитацию? Занимаешься?

Чё-е-ерт! Ну нет! Зачем он задаёт эти дебильные вопросы? Просто зачем?

Наверное, потому что Жаров запомнил меня как чемпионку по теннису. И ему невдомёк, что моя жизнь теперь совсем не такая, какой была раньше. Она изменилась вовсе не в лучшую сторону.

— Нет, Яр, она не занимается, — вклинивается мама. — Мы же переехали. Здесь и близко нет реабилитационного центра, а возить Соню в город слишком далеко. Мы с мужем заняты хозяйством. Видел же, сколько у нас скотины и соток огорода?

Яр сцепляет челюсти с такой силой, что на них ходят желваки. Я зажмуриваюсь…