— Счастье — это когда тебя понимают и не претендуют на твою внутреннюю свободу, а она должна оставаться по-любому!

— Хм… Если я, например, очень сильно люблю женщину, меня до безумия влечет к ней, я понимаю ее без лишних слов… то, как же, в таком случае, я могу не претендовать на ее, то есть, на чужую для меня, свободу?! Да я тогда никогда и ни при каких обстоятельствах не соглашусь, чтобы ее свобода могла лишить меня всего этого добра! Иначе для меня никак нельзя!! Это ж реально плющит, лишая напрочь разума! Оно прет изнутри, да еще так мощно и неудержимо, что самостоятельно сопротивляться этому практически абсолютно нет никаких возможностей! И, всегда хочется — еще и еще…

Если же тебе всего дороже собственная свобода, то, скорее всего, рядом с тобой, на самом деле, чужой тебе человек, ну, и тогда… все весьма плохо и печально…

— А внутренняя свобода — это я! Позволяю ли я себе что-то либо или нет, когда я могу быть слабой, плохой, хорошей, любой, не притворяясь! Смогут ли меня любить любой, а?! Наверное, точнее будет сказать, что чужое влияние не должно быть внапряг, тогда, возможно, это и окажется счастьем…

— Как раз любящий примет тебя абсолютно любой. Вся беда для него в том и есть, что он иначе просто не сможет:

Ты — мое счастье, ты — моя радость!

Жизнь без тебя — мерзкая гадость!..

— Ты прав.

Твои стихи?

— Не, не мои. Иногда, довольно редко, вспоминаются некоторые, чем-то запомнившиеся с юности… под настроение…

…Эту ситуацию, пожалуй, удачно иллюстрирует описанная история, — когда мужчина приходил в публичный дом, где ждал, пока освободится его возлюбленная… Лично для меня это, вообще, — конец всему! А он, бедняга, терзаемый своим влечением, сидел и молча дожидался ее… потому, что любил… без претензий…

В подобных случаях — чувства переполняют и руководят, и тогда уж — не до моральных принципов или твердых убеждений, которые, поэтому, всегда и идут по боку, сминая все на своем пути.

И в этом, одновременно, раю и аду он, бедняга, — совершенно один. В поезде, — с которого не спрыгнуть, с судьбой, от которой не улизнуть:

Гонимый иглами чувств,

В мечтах к тебе я мчусь!

Что остается мне,

С собой наедине?!

— Наверное, это, все же, своего рода, сумасшествие. Не верится мне, что такое бывает. Вариант — один из миллиона, чтобы все так совпало…

— Ага. Чем не болезнь? Да, кстати, совпадает-то так и не часто, я бы даже сказал, — крайне редко, да и то — все чаще в книгах либо в кино!

И почему человек все равно стремится к этому? Чем не мотылек, летящий на смертный огонь? Загадка!