— Игорёк, только о тебе подумала, — призналась я.

Пульс сразу подскочил, а по венам тепло разлилось.

— Танюш, — выдохнул он как-то очень напряженно, а меня накрыло чувство тревоги, сердце сбилось с ритма. Я нахмурилась и замерла на месте.

— Игорь, что случилось? — взволнованно спросила я, искусав губу.

— Танюш, я люблю тебя и всегда любил. Прости меня… И прислушивайся к своему сердцу, — прошептал он, и такой тоской были пронизаны его слова, что мне дурно стало.

— Игорь? — крикнула я, но в ответ была лишь пугающая тишина, сменившаяся на монотонный голос робота: «Абонент вне зоны доступа сети».

У меня ком застрял в горле, оцепенение напало, не могла вдох сделать. Я не знала что думать, места себе не находила. Душу словно колючей проволокой обмотали. Мое предобморочное состояние заметили сотрудники. Подали стакан с прохладной водой. Делала жадные глотки, но это не помогло успокоиться. Меня трясло как в лихорадке. Позвонила отцу и попросила выяснить, где Игорь. Отец обещал перезвонить, как только что-нибудь узнает, просил меня раньше времени не волноваться, вот только я нутром чувствовала, что случилось что-то плохое. Игорь очень редко признавался мне в любви. Эти его слова прозвучали так, будто он со мной хотел попрощаться. Тяжело вздохнула, пытаясь удержать слезы, отгоняла от себя дурные мысли. Смутно помнила, как добралась до дома. Места себе не находила, металась из угла в угол как раненый зверь. Телефон Ларина по-прежнему не отвечал. Мне становилось дурно, а еще безумно страшно. Будто темные тучи сгустились над головой, и повеяло пронзительным холодом, по телу пробежали мурашки.

Включила телевизор, нарушая пугающую гробовую тишину и отгоняя чувство давящего одиночества. Забралась на подоконник и с тоской смотрела на дорогу, казалось, что вот-вот и машина Игоря появится из-за угла, и любимый припаркуется на своем привычном месте.

— И последние новости, — услышала я голос из телевизора. — Сегодня после полудня была расстреляна машина прокурора нашего города Ларина Игоря Викторовича. Автомобиль, потеряв управление, на большой скорости слетел с моста, угодив в реку…

Дальше я не слышала, у меня в ушах загудело, чуть не свалилась с подоконника, смотрела на кадры, сделанные репортерами, и умирала. Показалось, что услышала треск собственного сердца, оно разлетелось на части, осколками врезаясь в душу, оставляя кровавые борозды. Мне казалось, что внутренности вспороли тупым ножом, превратив их в кровавое месиво. Каждый новый кадр, мелькающий с места происшествия, отзывался дикой агонией у меня в груди. Меня будто перемололи через мясорубку, мозг отказывался верить в происходящее. В ушах продолжало гудеть, а в глазах темнело. Мне было так больно, что не выдержав, завыла на всю квартиру, испугавшись собственного крика. Настойчивый стук в дверь и трезвонящий сотовый телефон, вывели меня из шокового состояния. На негнущихся ногах подошла к двери и распахнула ее, даже не посмотрев в глазок. На пороге стоял взволнованный отец, вместе с ним были какие-то люди. Мне хватило одного взгляда на папу, чтобы понять, что все, что услышала в новостях — правда. Почувствовала, как медленно стала оседать на пол. Упасть не позволил отец, он подскочил ко мне и прижал к себе.