— Поймаю — убью тебя, шалава! Слышишь меня, слышишь?! — доносились его пьяные вопли. — И малолетнюю тварь убью! А потом себя! Все сдохнем!

Не знаю, что было, если бы не помощь соседки снизу. Это была молодая красивая девушка с черными наращенными волосам, которая то ли хотела зайти домой, то ли уйти из дома. Увидев босую заплаканную маму с разбитой губой и меня в домашних тапках и с куклой в руке, все поняла.

— Заходите, — велела соседка, кивнув на дверь.

И мама тут потянула меня за собой. Мы оказались в чужой квартире — прокуренной и дорого обставленной. И соседка тут же закрыла дверь на замок, а сама прильнула к глазку. Убедившись, что отец не стучится в дверь, она поманила нас с мамой на кухню. Усадила за стол, достала какие-то бутерброды и торт. Даже гирлянду на окне включила и достала для меня газировку. Даже по волосам погладила.

— Меня Оксана зовут, а тебя? — спросила она, усаживаясь напротив и закидывая ногу на ногу. Юбка у тети Оксаны была короткая и блестящая.

— Лена, — ответила мама. — А это Ярослава. Яра.

— Красивое имя. Княжеское, — улыбнулась мне соседка и тут же нахмурилась: — Вот что, Лена, полицию вызвать надо.

— Не хочу, — покачала головой мама, пряча разбитую губу ладонью.

— На муженька заявление написать. Пусть посадят.

— А что люди скажут? — выдохнула мама.

— Да они о тебе уже все сказали, что могли! — хмыкнула Оксана. — Я месяц как въехала и то знаю, что муженек у тебя поехавший. Бухает и бьет тебя.

— Я не могу, правда… — прошептала мама, сминая пальцами подол домашнего платья.

— Прости, Лена, но ты дура. Он же тебя бьет. А если вообще прикончит? — спросила соседка, хмурясь. — Малую-то не жалко? Сиротой останется. Папашку-то посадят тогда, а ее в приют. Какая у нее потом жизнь будет?

Мама вздрогнула и, закрыв лицо руками, заплакала. Она плакала так же тихо, как и я — почти беззвучно. Но плечи ее так тряслись, что соседка, кажется, сама едва не заревела. Она обняла маму, стала ее успокаивать, а потом, когда мама пришла в себя, спохватилась:

— Так, девчули, мне пора на работу. А вы оставайтесь. Лена, не хочешь к ментам, пересиди у меня. Только, ради всего святого, не возвращайся к уроду. Ну он же тебя реально убьет когда-нибудь.

— Не вернусь, — тихо пообещала мама. — Только в квартире все наши вещи остались… Как бы забрать.

— Я найду способ, — пообещала Оксана. — Есть у меня знакомые, помогут.

Она подкрасила губы алой помадой перед большим круглым зеркалом в прихожей, надела сапожки на умопомрачительных каблуках и, накинув изящную белую шубку, выпорхнула из квартиры. Мы с мамой остались вдвоем. Сидели в темноте на диване и смотрели в окно, за которым неистово взрывались фейерверки. Новогодняя ночь была шумной и веселой — но не для нас.