— Но почему вы подрались? Неужели нельзя было все выяснить спокойно?

— Нет, когда он начал говорить о тебе.

И у Леи все внутренности упали в пятки.

Только не это.

— Почему ты не сказала мне, что он тебя выгнал? Почему не сказала, что он тебе наплел про собранное личное дело? Лея?! — прикрикнул Кир.

Лея лишь поджала губы.

— Черт, когда ты уже привыкнешь и позволишь мне решать твои проблемы? Тем более, если их создает мой отец.

— Он против нас? — Лея ждала приговора. Но держала руку на груди Кира, помня о том, что здесь ее дом.

— Он сказал мне, что ты в меня веришь. Как однажды в него поверила мама. Поэтому нет, он не против.

И Лея просияла, как и Кир.

— Пришлось ему оставить пару синяков, чтобы дошло.

— А что с твоими ребрами? Это он… сломал их?

Кир усмехнулся от ее умозаключений.

— Вообще-то это и есть мой подарок.

И Кир осторожно поднял черную ткань футболки. На месте его шва снова красовался пластырь, как сначала показалось Лее. Но на самом деле это был заживляющий пластырь для татуировок. И когда Кир его отклеил, Лея увидела шрам, забитый цветком лилии.

— Ты как-то сказала мне, что ненавидишь свое имя. Я тогда решил, что набью его на своем теле. Шрам оказался кстати. И символично вышло.

— Кира… — только и смогла выдавить Лея, проглатывая слезы. Она помнила тот день в его первую игру на поле и то, как назвала его этим именем. Тогда Кир случайно коснулся ее, после того, как узнал ее историю. Он чуть не упал и схватился за перила, где была ее рука. С тех пор прикосновения стали для них значить очень много. — Почему символично?

— Ты говоришь, что нужно любить человека полностью, принимая его темную сторону. А я немного бы переиначил. Нужно любить в человеке даже его боль. Именно она нас делает теми, кто мы есть. Так же как этот шрам. Ты его видишь. Но на его месте вырос прекрасный цветок. Прямо как ты залечила все мои раны, ворвавшись в мою жизнь.

Больше она слез не смогла сдерживать и уткнулась в его грудь. Кир гладил Лею по волосам, и она чувствовала, что все начинает налаживаться.

Кроме ее работы. С ней, как и предвещал Александр, никто не хотел иметь дела.