Я почувствовала шаги по полу, а потом знакомый сладковато-тошнотворный запах наполнил комнату — их и мою.

— Думаешь, его совсем не прельстит наше гостеприимство?

— Сомневаюсь.

— Получается, он отшельник в большей степени, чем ты.

— Буквально? Да. Датэ изучил техники всех четырех великих кланов.

— Ты сказал это так, будто это невозможно.

Потому что это невозможно!

Я вся обратилась в слух, но мужчина медлил.

— Ты что, совсем ничего не знаешь об отшельниках? Внутренних мирах? О Мудреце? Его учениках?

— Это боги наёмников, а не шлюх, к тому же, их не зря называют Забытыми. Может, когда-то отшельники и были олицетворением праведности и чести, но то время прошло. Калеки стали обычными убийцами, Старцы — сторожевыми псами. Но твою проповедь я послушаю с удовольствием.

Судя по её голосу, эта проповедь должна была закончиться чем-то прямо противоположным тому, чем должна заканчиваться обычно. Ни намёка на святость.

— Главное божество называют Мудрецом.

— Это я знаю.

— Он выбрал себе в ученики четырёх самых слабых, угнетённых и безнадёжных человека. Калеку. Старца. Дитя. И Деву.

— Мудрец решил, что самые угнетённые из женщин — девственницы?

— В дальнейшем они были обязаны соблюдать запреты. Хранить невинность, например.

— Не тебе говорить мне о запретах. В любом случае из меня вышла бы лучшая Дева, чем из тебя — Старец.

— Наверное.

— И почему хранить невинность нужно только Девам?

— Калекам положено блюсти целибат.