— Доброе утро, Влада. Завтрак почти готов. Сейчас только овощей нарежу.

— Пап? О чем говорит Инга? Это правда?

— Да, пирожочек. Извини, что вчера не сказал об этом. Как-то вылетело с головы. Все верно, мы подали заявление. Роспись ровно через месяц. Мы с Ингусей решили, что три года — приличный срок для проверки отношений. Настала пора переходить на новый уровень.

— А как же мама? Ты же мне обещал, что никогда не женишься во второй раз в память о ней.

— Милая, ну ты же взрослая девочка. Должна понимать, что время проходит, обстоятельства меняются. Когда я произносил те слова, то не верил, что однажды смогу встретить женщину, которая так напомнит мне Марину. Свой заботой, вниманием, лаской…

— Инга — ни капли не похожа на маму. НИ КАПЛИ!

— Котенок, не кипятись, пожалуйста. Твоей мамы с нами нет уже который год. Я очень ее любил — это правда. И я всегда буду ее любить. Но моя жизнь продолжается. Сколько мне еще прикажешь оставаться одному? Ты, не ровен час, выйдешь замуж и упорхнешь отсюда как птица. А мне что делать?

— Мне еще рано замуж.

— Тебе уже двадцать, котенок.

— Ясно! — я разворачиваюсь на пятках и не говоря ни слова бегу обратно в свою комнату. Хлопаю раздосадовано дверью и продолжаю собираться на работу. Быстро закидываю в сумку блокнот, ручку, телефон, косметичку и зонтик.

В этом году осень началась как-то очень дождливо. Только начало сентября, а дожди льют рекой не переставая каждый день. Лучше бы уже поскорее ударил мороз и выпал снег. Надоело каждый вечер сушить ботинки на батарее.

— А завтрак, Влад? — спрашивает меня папа, когда я застегиваю пальто в прихожей.

Окидываю взглядом счастливое трио за столом и непроизвольно дергаюсь. Впервые ощущаю себя не в своей тарелке в отчем доме.

— На работе перекушу, — невесело произношу я, завязывая шарф на шее. — Хорошего дня. — Целую подошедшего отца в щеку и пулей вылетаю из дома.

Слезы душат изнутри. Но я держусь.

Никогда не думала, что настанет тот день, когда я почувствую себя ненужной любимому папе. Теперь у него новая семья, а я так больше привычка.

Выйдя на улицу, затягиваю потуже пояс осеннего пальто. Вокруг все серо и уныло. Иду по тротуару в сторону автобусной остановки. Радует, что хотя бы без промокших ног доберусь на работу.

— Да чтоб на тебя понос напал! — вырывается из моего рта, когда пролетающий мимо мотоциклист окатывает меня с ног до головы ледяной водой из лужи.

Я стою мокрая насквозь, как общипанная курица, и посылаю в сторону гонщика всю нецензурную брань которую знаю.

От досады и обиды слезы таки катятся по щекам. Черные разводы от туши, мокрое и грязное бежевое пальто, разведенные в сторону руки — я как тот Пьеро, страдающий по своей Мальвине. Только в моем случае объектом страданий является скорее всего уже утраченная, так и не начатая работа.