Рев мотоцикла взрывает сознание. Слева и справа. Их два.

Бросаюсь вперед. Дико. Бешено. Мчусь как одержимый. Вижу, как гаснет улыбка на губах Льдинки, как моя девочка, пошатнувшись, назад отступает.

Она не успеет убежать. Не успеет открыть дверь и скрыться. Времени нет ни на что. Она видит больше, чем я. В чистых глазах отражается ужас. Гром сотрясает небо. Раз за разом. А я не трачу ни секунды. Не оборачиваюсь. Плевать. Миг. Короткий. Неуловимый. Неудержимый. Гулкий удар пульса по затылку.

Вот, что бывает, когда пытаешься удержать мир в своих руках. Проигрываешь. Лажаешь. Рано или поздно. Выходишь в ноль. Падаешь. Теряешь абсолютно все.

Но дьявол раздери, сдаваться не собираюсь. Никогда. Нет, нет.

Я обнимаю девчонку. Крепко-крепко. Вбиваю в себя, закрываю от реальности. Прячу, ограждаю. Я выдержу. Всегда. Я из бетона. Из железа. Из прочнейшей на свете стали. Прирожденный убийца. Воин. Солдат. Зверь. Самый огромный.

Кит. Кит. Кит.

Я слышу чертовски знакомый голос. Глохну. Слепну. Стискиваю свою женщину в объятьях. А спину щекочет. Еще и еще. Холодно и горячо.

Разве так бывает? Разве…

- Ник, - всхлипывает она. – Никита.

- Я люблю тебя, - выпаливаю.

Реальность меркнет. Но я сглатываю свинец и собираю волю в кулак. Последний рывок. Шагаю вперед вместе со своей Льдинкой. Ира-Игла, прости меня. Толкаю дверь и самое дорогое от себя отталкиваю. Медленно сползаю вниз. На колени. Ниже.

- Ник! – кричит она. – Никита… врач, пожалуйста, срочно нужен врач! В человека стреляли. Пожалуйста… нет!

Отлично. Если так громко орет, значит, не ранена. Ну серьезно точно не зацепило. Я успел. Чудом, но успел.

Я оседаю на крыльцо. И улыбаюсь. Перед глазами выплясывает зеленый зонтик. И небо. Голубое. Очень. Больно смотреть. А внутри нормально. Ничего не чувствую. Наблюдаю, как кровь окрашивает полевые цветы.

Мотоциклы мчат прочь. Миссия выполнена.

Хотя все не совсем по их плану. Вообще, все редко бывает по плану. Всегда возможен косяк. Так и я. Должен был подготовиться лучше. Учесть варианты. И…

Может, тогда бы в меня не разрядили столько свинца. Не изрешетили напрочь. Может, тогда появился бы шанс выжить.

А теперь моей любимой женщине совсем необязательно видеть, как я сдохну. Как истеку кровью на этих гребаных ступенях. Пусть помнит меня другим. Сильным. Пусть на ее губах горит мое последнее «люблю».

Ира. Ирина. Твое имя в каждом ударе сердца. Затихать не желает. Не меркнет. Не стирается. Даже на тот свет не отпускает. Держит крепко. Пронизывает до костей. Прожигает. Ускользнуть не позволяет. Твое имя сильнее настоящей смерти.