Только черт возьми, это иллюзия. Морок.

А я хочу обмануться? Забываюсь. Теряюсь. Я почти отключаюсь в его убийственно сильных руках. Поддаюсь и плавлюсь словно воск.

Я сгораю быстрее свечей вокруг. Сама себя перестаю узнавать. Нечто новое распахивается, открывается во мне. Нечто такое, что я больше не способна контролировать. Пульс окончательно впадает в бешенство.

Выгибаюсь, повинуюсь безусловному рефлексу.

– Глеб, – роняю глухо, даже собственный голос звучит непривычно, неуловимо меняется. – Глеб, я…

Договорить не удается. Впиваюсь пальцами в мощные плечи. Обжигаюсь о разгоряченное тело.

Дьявол. Когда он успел сбросить рубашку? Или я сама стянула с него одежду и даже не заметила?

Бряцает пряжка ремня. Слышится шорох ткани.

Так быстро? Сейчас? Уже?

Я невольно дергаюсь. Двигаю бедрами, и сразу понимаю, как поздно я очнулась от дурмана. Теперь не уйти. Мои ноги раздвинуты мощными бедрами, жестко впечатаны в постель. Улизнуть не выйдет.

Но может это и лучше? От себя все равно нельзя убежать. Паника вспыхивает и угасает под ураганом поцелуев. Горячие губы впечатываются в мое лицо, алчно прорисовывают каждую линию, каждую черту. Ниже и ниже, до горла, до нервно бьющейся вены возле ключиц. И дальше – к груди. Зубы вцепляются в ткань, оттягивают ниже. Обнажают. Рот обрушивается на голую кожу.

Я впадаю в оцепенение под таким неистовым напором. Кровь пульсирует до такой степени дико, что я ощущаю мощные толчки глубоко внутри.

Волков берет меня. Жадно. Бешено. Каждой лаской. Каждым движением. Он точно уже проникает внутрь, вбивается до упора. И тут мне опять становится страшно.

Он же еще не тронул. По-настоящему – не тронул. А уже настолько безумные ощущения вызвал, раскалил эмоции, довел до черты, подтолкнул до самой грани.

Как ему удается? Когда он успел изучить мое тело? Как умудрился найти ключи?

Я загораюсь. Полыхаю. Трепещу под его одержимыми прикосновениями. От них так и веет сдерживаемой порочностью. Похотью. Грехом. Искушением.

– Глеб, прошу, – выпаливаю и замолкаю.

Прошу. А о чем? Сама не знаю.

– Лика, – кривая ухмылка растягивает его губы. – Ты бы видела свои глаза сейчас. Я в них утопаю. Увязаю, блядь. Моя Лика. Вот откуда же ты такая взялась?

– А я вижу, – шепчу, чуть дыша. – Вижу тебя.