Вот там я неистовствовала, швыряла вещи, визжала и выплеснула из себя все. Но когда через неделю страсти улеглись, я сама не знала, по ком горюю – по Лайаму или по Коулу.

Мои родители молчали, когда увидели меня в первый раз, но я не обращала внимания на их реакцию. Слов для объяснения у меня не было, поэтому, когда отец унес меня в дом, рассказывала Сиа. Я слышала их тихие голоса на крыльце, пока сидела на кухне и лила слезы на стол. И в тот вечер, когда они вернулись в дом, и Сиа в седьмой раз спросила, оставаться ли ей, а я ответила «нет» и проводила ее к машине, отец достал бутылку виски.

Выпивали мои родители нечасто. Алкоголь появлялся по особым случаям, так, по стаканчику в праздники. Но в ту ночь старики отвязались. Мать плакала, не переставая. Она с несчастным видом смотрела на меня, утирала слезы и твердила, что зря они позволили мне иметь собственное мнение, хоть я того и требовала. И всякий раз, всхлипнув, она наполняла свой стаканчик.

Отец, в общем-то, вел себя так же, разве что не плакал. Время от времени в его глазах вспыхивала бешеная ярость, руки сжимались в кулаки, а на шее набухали вены. Тогда и он наливал себе виски.

Через месяц Сиа и Джейк предложили помощь в перевозке вещей из моих апартаментов. Я, конечно, хотела бы переехать, а они, конечно, понимали, почему я не могу вернуться, почему не хочу видеть то место, где влюбилась в Коула. Они понимали. Они от всей души хотели помочь мне наладить жизнь, но вот проблема… всякий раз, пробуя задуматься об этом, я не могла. Голова отказывалась работать. Ответ на вопрос подруги застревал в горле, и если мы разговаривали по телефону, то всегда о моих родителях, о моем возвращении домой или о ее житье-бытье. Она рассказывала мне про свою работу, про то, как успешно идут дела в «Гала», как замечательно складываются отношения у них с Джейком.

Я все не могла заговорить с ней о перевозке вещей. Пробовала. Действительно пробовала. Старалась выдавить из себя эти слова. Но ничего не выходило, и каждый раз, вешая трубку после разговора с ней, я предавалась воспоминаниям. Мне вовсе не хотелось, чтобы они лезли в голову, но они имели право на существование и продолжали преследовать меня.

Вспоминала тот первый раз в «Джанни», когда там появился Коул с друзьями. Я тогда словно очнулась ото сна, в котором провела весь последний год.

Вспоминала, как в лифте он поддерживал Карла. Меня обдавало жаром, как и в тот раз. Я заново переживала все свои ощущения, даже то, как мне хотелось Коула.

Как увидела его на беговой дорожке, и у меня внутри все затрепетало, а ладони вспотели, словно у школьницы.