Паренек грустно и понимающе поглядел на лицо Алекса, освещенное утренней зарей.

— Ты все еще любишь ее?

Алекс направил свой взгляд на восходящее солнце, потом перевел его на Аната.

— Видишь поднимающееся солнце? — спросил он.

— Угу. — кивнул мальчишка.

— Солнце дарит нам свое тепло и свет, и мы любим его за это, только не можем прикоснуться. Понимаешь?

— Угу. — снова кивнул Анат.

— Я люблю ее, мысли о ней греют мое сердце и освещают душу, но она не рядом и мне остается только смириться. Возможно тебе тоже когда-нибудь придется полюбить, и ты поймешь.

— Я и так люблю. — запротестовал мальчишка. — Я люблю тебя, люблю монастырь, люблю это солнце и эту реку. Что я должен еще понять?

— Любовь к женщине, она другая. — улыбнулся Алекс. — Ты почувствуешь это, когда повстречаешь ту, которая зацепит твое сердце.

— Но в деревне я встречал много девушек и женщин, ничего такого я не почувствовал.

Алекс вновь рассмеялся, уже сильнее.

— Ты поймешь. — молвил он, приобняв Аната. — Пойдем в храм, скоро начнется зарядка.

Они направились в сторону монастыря, а солнце ласкало нежным трепетом их лысые макушки.

С того дня как Алекс прибыл в монастырь он не находил себе места, мысли о судьбе девушки не давали ему покоя. Он отправил письмо матери с просьбой ответить сразу же как о ней будет что-то известно и с нетерпением ждал ответа. За время его отсутствия практически ничего не изменилось, лишь Анат стал более самостоятельней и взрослей. Алекс скучал по этому озорному пареньку и чувствовал себя немного виновато перед ним. Анат разбавлял монотонность будней в монастыре, которые накрывали Алекса своей меланхолией, словно плотное тяжелое одеяло, под которым становилось трудно дышать. Алекс уже не раз успел пожалеть о том, что вернулся, не закончив начатое и приходя в полночных сумерках на горный отвес, проигрывал в голове ситуации с другим стечением обстоятельств. Он надеялся, что каждодневные практики и работа избавят его от тяжких мучений, но прошла неделя, и покой в его душе так и не наступил. Рутинная работа во дворе и библиотеке отвлекала его, но волнения возвращались, как только он прекращал свои занятия. Это была грозовая туча, нависшая над его головой и заслоняющая солнце, готовая вот-вот обрушить на него свои холодные капли. Алексу нужна была разрядка и теплым вечером, подкараулив Учителя, бродившего по саду в полном одиночестве, он подошел к нему, в надежде получить утешение и просто открыть ему свое сердце.

— Ты встревожен, Хари. — первым начал разговор облысевший старик, остановившись перед приближающимся парнем. — Я наблюдаю за тобой неделю, ты не находишь себе здесь места.