Меня душит обидой и слепит туманом в глазах.
Эмоции просто на разрыв!
Лилия
ЛилияЭто точно конец. Всему.
Есть понятные слова, а есть действия, что красноречивее всяких слов. Ратмир выбросил из окна многоэтажного дома обручальное кольцо и уехал. Его телефон отключен. До него не дозвониться, а я просто рыдаю и складываюсь пополам от осознания, что потеряла его. По собственной трусости… Или ему хватило даже вскользь брошенных слов о притоне, чтобы и меня посчитать грязной и недостойной.
В памяти прокручиваются последние фразы, которыми мы обменялись:
Полет кольца яркий, как росчерк метеорита на вечернем небе. Только это не к счастью, а к фатальной потере.
Прости-прости-прости… Я готова миллион раз повторить это и покаяться в длительном молчании. Но кому каяться? Пустой и безразличной тишине? Этим стенам, которые хранят так много воспоминаний о счастливых часах?
Я спускаюсь и долго-долго кручусь по двору. Пытаюсь рассчитать, насколько далеко могло улететь то кольцо. Я словно одержима идеей его найти, и, даже когда стемнело, просто брожу в потемках, бесполезно напрягая зрение. На миг мне показалось, что под лавочкой что-то блеснуло. Я облазила там каждый сантиметр, ободрав колени до ссадин, прощупала все, но так ничего и не нашла.
Промерзнув, возвращаюсь обратно, и долго не могу отогреться, даже сидя под теплыми струями воды в ванной.
Еще одна попытка дозвониться до Ратмира заканчивается ничем.
Я всю ночь дежурю над телефоном, в ожидании звонка или смс от Ратмира. Ничего…
Едва засыпаю под утро, просыпаюсь от звонка. Хватаю телефон со словами:
– Ратмир? – спрашиваю с надеждой, но вместо его голоса слышу голос, прерываемый гулкими рыданиями:
– Лиль, это я, Эля. Извини, что так рано. Сынишку Ильнура забрали в больницу. Он в реанимации. С сердцем плохо стало. Помнишь, ты говорила, что у тебя есть возможность помочь? Прошу, дай денег, сколько сможешь? Мы срочно собираем деньги на сердечный клапан… Любая копейка в помощь!