– Надеемся, что Ильнуру лучше станет, – говорит Мурат, я согласно киваю.

– Его уже перевели из реанимации в одноместную платную. Он очнулся, но слаб еще. Нас запустят ненадолго, я договорилась. Ты пойдешь? – спрашивает у меня Эля.

– Да-да, конечно, я пойду.

Когда нас запускают в палату, я дико волнуюсь перед встречей с племянником. Он такой бледный, лежит в окружении медицинских приборов. Кажется совсем крохой, несмотря на свои почти полные восемь лет. У неко темные волосы, смуглая кожа и светлые глаза.

Эля обнимает его бережно, он пытается обнять ее в ответ. Я с трудом сдерживаю слезы, вытираю их пальцами.

– Ильнур, это твоя тетя. Лиля. Помнишь, я тебе о ней рассказывала?

Эля подзывает меня рукой. Я останавливаюсь рядом с больничной кроватью и осторожно пожимаю худенькую руку Ильнуру, у него такие тонкие, бледные пальчики. Он пытается улыбаться, но видно, что его тянет в сон. Я только успеваю его поцеловать, как он засыпает. Нас всех просят выйти как можно скорее, говорят, что кризис миновал. Теперь только восстановление, что тоже занимает немало сил и времени.

Эля уточняет еще что-то, задает вопросы, ловко употребляя медицинские термины, а я понимаю, что в моей голове какафония ужасная из мыслей, страхов, опасений, но вместе с тем крепнет уверенность, что я нахожусь там, где должна. Не смогла бы я пировать на свадьбе и веселиться, зная, что у моих родных такие сложности в семье… Не знаю, правда, насколько сил мне хватит им помогать. Я все-таки в положении, и срок уже такой, что животик начинает выпирать. На работу можно устроиться только частным репетитором, и то нельзя сразу рассчитывать на большие заработки.

Пока Эля разговаривает с врачом, делюсь с Муратом своими мыслями. Несмотря на возраст, он кажется мне на удивление рассудительным и серьезным парнем. Видно, что он всем сердцем за сестру переживает.

– Тебе переживать не стоит. Из-за того, что Ильнуру надо снова находиться на лечение, мы в городе квартиру снимаем. Для тебя место найдется, а репетиторов хороших всегда не хватает. У меня есть знакомые, что постоянно ищут тех, кто мог бы дополнительно с детьми заниматься и не лупить за это баснословные цены. Я могу замолвить за тебя словечко. Конечно, деньги небольшие, но мы все здесь не зашибаем по миллиону.

Чувствую, что он говорит от чистого сердца, и я начинаю плакать: почему я думала, что у меня плохая семья? Вот же, самая хорошая и дружная, в беде не оставляют, протягивают руку помощи!

– Мурат, ты Лилю до слез довел? – удивляется Эля. – Надеюсь, претензии за ее брата не высказывал?