Ну что за люди? Ведь он видел, что идет человек, что лужа. Разве трудно притормозить?

Держалась неделю, не плакала, работала с утра до вечера, а потом еще мыла полы в мотеле, ждала пятнадцатое число, потому что именно сегодня обещали дать зарплату. Часть придется отдать за долги отца, еще заплатить за коммуналку и купить продуктов.

Я, видимо, так и не уеду никогда из этого города, все не получается скопить на первое время проживания и на жилье, а приемная комиссия в музыкальном училище уже начала работу.

Снова посмотрела на дисплей телефона, бросилась бежать, легкие горели огнем, несколько раз оступилась, ноги все-таки промокли. Упала, больно ударилась локтем, чуть не выронила и не разбила телефон, но успела вскочить в уходящий автобус.

Народу в салоне было всего три человека, отдышалась, увидела, что порвала ветровку, снова заплакала. Ведь я не хочу такой жизни, и мне много не надо, почему тогда судьба так несправедлива?

Всегда была хорошей девочкой, хорошо училась, слушалась, мне девятнадцать лет, а я все еще девственница, парня никогда не было и настоящего поцелуя.

Почему все никак не может наладиться, почему беды сыплются градом на мою голову? Хотя судьба меня никогда не любила, в школе дразнили серой пухлой мышью, да, был у меня лишний вес, всегда носила просторную одежду, которая сидела на мне мешком.

Но даже сейчас, немного похудев, не избавилась от этого комплекса и все еще ношу вещи на два размера больше, да и денег нет на новые.

Надо было успокоиться, достала зеркало, вытерла слезы, глаза красные, веки и губы припухли. Главное, чтоб сегодня заплатили, я и пошла работать в то придорожное кафе у заправки из-за того, что там обещали платить больше, чем в городе, в котором и так работы нет никакой.

– Ну наконец-то, где тебя носит? Еще раз опоздаешь, все расскажу Захиру, пусть накажет тебя, иди мой сковородки.

– Извините, всего пять минут.

– Сегодня пять, завтра двадцать пять за вами, бесстыжими девками, нужен глаз да глаз, наверняка с парнями лизалась всю ночь.

– Нет.

– Мне неинтересны твои возражения, иди работай и пыль протри в зале.

Фатима бросила в меня фартук, что-то проворчала на своем языке, вытерла мокрые руки о свой халат, отвернулась, словно брезгуя смотреть в мою сторону.

Тучная пожилая женщина с ярким платком на голове и недобрым взглядом с первого дня, как я здесь появилась, невзлюбила меня. А ведь именно я делаю всю грязную работу, ношу тяжелые мешки с углем для мангала и мою грязные полы туалета, кафе и мотеля.

Сняла ветровку, повязала фартук, собрала волосы повязкой, перчатки, конечно, мне никто выдавать не собирался, кожа на руках от воды и химии стала грубой и красной. А ведь когда-то я мечтала, что буду играть на фортепиано в большом красивом зале, но я уже и забыла, когда касалась клавиш.