Отрывается от машины, открывает пассажирскую дверь. И, ничего не сказав про мой внешний вид, вроде без агрессии, кидает:

– Залетай.

Когда он не злится и такой добрый, бабочки в животе поднимаются в вихре, закручиваются в восторженный рой и рассыпаются по всему телу, охватывая каждый удалённый уголок.

Прохожу мимо него, улавливаю крышесносный запах его одеколона. Хочется повернуться, податься вперёд. Провести носиком по шее, потереться. А потом впиться зубами. Для остроты.

Чёрт-чёрт-чёрт.

– Куртку в следующий раз надень, – слышу от него поучающие слова. – Не лето уже. Задницу простудишь.

О ней я не подумала. Совершенно. Машина же, печка.

Ничего не отвечаю, сажусь в салон. Громов садится рядом, за руль, спустя несколько секунд. Заводит мотор, трогается с места.

Одёргиваю юбку, хотя мне, наоборот, хочется задрать её. Чтобы животное это смотрело и хотело.

Твою мать, это ненормально.

И нравится он мне, и хочу позлить, поиграть с его нервами.

Дурочка….

Нельзя играть со зверем.

– Куда мы едем? – спрашиваю, наблюдая за дорогой. Пока только выезжаем со двора.

– Сюрприз, – сухо и чётко.

– Не люблю я сюрпризы… – выдохнув, отворачиваюсь. До неизвестного мне места мы едем минут двадцать, иногда перекидываясь некоторыми фразами.

И он ни разу не вспомнил о том, что сегодня был мой первый рабочий день без него. Мог бы и похвалить. Сказать, что я молодец и со всем справилась.

Но…

Мы же об Эмине говорим.

Останавливаемся у красивого здания с золотистой вывеской. Подсвеченная тропинка из камней, ещё зелёные кусты и деревья. Красиво здесь… И судя по всему, мы приехали в ресторан.