На другой, тоже сделанная каким-то ушлым папарацци, были запечатлены ягодицы, и широкая спина мужчины. Миллионер стоял в душе, и как изловчился фотограф, чтобы сделать этот снимок, было непонятно. Это ж надо найти такой ракурс, чтобы в окно ванной поймать такое.

То, что это был он, было понятно и без сомнения, потому что он как раз обернулся и посмотрел прямо на фотографа. Папарацци по ходу выжил, раз снимок гуляет по сети, но каких стараний ему это стоило, можно только догадываться.

Отдельно и долго можно рассказывать про взгляд Долохова.

Темные, карие глаза, смотрели, словно в прицел. Хлёстко, остро. Даже на той фотографии, где он голый, он словно обвиняет, или нет, уже обличает и наказывает. И расстреливает своими глазами.

В общем, взгляд у него тяжёлый, и характер говорят тоже не сахар. Дела Долохов ведёт чётко, и бескомпромиссно. И есть у меня даже подозрения, но это конечно только моя фантазия, что он вполне мог состоять в какой-нибудь банде. Типаж подходящий.

А ещё у него черный пояс по кудо. Погуглила вчера, это восточное боевое искусство. Поэтому тоже зачёт в мои подозрения о бандитском прошлом.

К комплекту к темным глазам идут каштановые волосы, в модной короткой стрижке, с взлохмаченными прядями, высокий лоб, прямой нос, и тонкие губы, контролируемая небритость, ровно очерченная на щеках, и обрамляющая волевой подбородок.

Красивый конечно, но уж слишком образ у него жёсткий. И к деловому стилю он тоже лоялен. Сам в чёрной футболке, сверху тёмно-синий пиджак, с закатанными рукавами, открывающие загорелые массивные запястье, и часики, которые стоят, наверное, как весь этот гастропаб.

И если Илья Викторович, обращает на меня внимание, как только я подхожу к столику и здороваюсь, и Валерия представляет меня. То Долохов даже не смотрит в мою сторону. У него пиликает айфон, и он отвечает, встаёт из-за стола и выходит.

— Так Виктория, — улыбается Илья Викторович, и тут же преображается, и я отвечаю ему учтиво, и спокойно, — присаживайтесь.

Валерия уже подсовывает ему планшет с моими данными, и он начинает вслух зачитывать мои достижения.

— Светлая Виктория Даниловна, двадцать пять лет, окончила экономический институт, так, по образованию маркетолог, — задумчиво бормочет он, и тянет пальцем по экрану, листая строчки, — не замужем, детей нет, ага, работала в «Прайс лимит», уволилась по собственному, — шелестит голос мужчины, а я спокойно слушаю его, знаю я этот приёмчик, перечислять мои достижения. Цену мне набивать, ведь давно же всё выяснили, просмотрели. Но я спокойно слушаю, слегка откинувшись на спинку стула.