Но это не единственная причина, почему я хотела, чтобы Брэдли сегодня пришел. Он правда мне нравился… до того, как решил бросить меня на школьной парковке перед выпускным вечером. Но сейчас, когда он выложил передо мной свои карты, мне просто нужно было, чтобы он зашел внутрь, доказал свое существование, может, дал под дых Джулс ради меня, а затем ушел. Я что, слишком много просила? Плюс, эй, это же мой выпускной. Брэдли действительно хотел, чтобы я пошла одна на свой выпускной вечер, во время которого меня, возможно, коронуют?

– Меня волнует не только это… – Голос мой сорвался, хотя я пыталась не показывать слабости. Ну, если не считать, что я прилипла к нему, как наэлектризованный носок.

– Нет, только это, и ты это подтвердила сегодня, когда при встрече со мной первым делом сказала, что твои друзья просто умрут. Серьезно, Джиа? Таковы твои первые слова после двухнедельной разлуки?

Мои мысли вернулись к прошлому. Я в самом деле это сказала или он сейчас пытался сделать так, чтобы самому выглядеть в лучшем свете? А выглядел он очень хорошо. И да, мне хотелось, чтобы мои друзья увидели, насколько он хорош. Разве он мог меня в этом винить?

– И всю дорогу сюда ты пыталась распланировать, как мы туда войдем. Даже сказала, как именно мне на тебя смотреть.

– Ну да, я немного командую. Но ты и раньше об этом знал.

– Немного?

На пустое парковочное место напротив того, где я выдавливала жизнь из своего парня… бывшего парня… заехала машина. С заднего сиденья выбралась парочка. Я не узнала ни парня, ни девушку.

– Джиа, – Брэдли отцепил от себя мои руки и отступил, – я должен идти. Мне еще долго ехать домой.

По крайней мере, он выглядел искренне огорченным.

Я скрестила руки на груди, наконец отыскав малую часть своего достоинства:

– Хорошо. Иди.

– Тебе в любом случае стоит войти внутрь. Ты выглядишь потрясающе.

– Ты можешь просто обматерить меня и уйти? После всего этого мне не хочется считать тебя милым. – А он был милым, и мысль, что я хотела удержать его здесь не только из-за своих друзей, вот-вот была готова взять верх над моими эмоциями. Но я ее прогнала. Мне не хотелось, чтобы он знал, что причинил мне боль.

Он улыбнулся мне своей игривой улыбкой, а затем повысил голос:

– Я не хочу больше с тобой разговаривать. Ты поверхностный, зацикленный на себе сноб! И заслуживаешь пойти туда в одиночестве!

Почему это прозвучало так правдоподобно? Я продолжила нашу небольшую игру:

– Ненавижу тебя, кретин!