Треск.

Странный треск.

Делаю еще шаг и останавливаюсь, точно вкопанная.

Только не это.

Медленно поворачиваю голову, сглатывая ком в горле.

Вашу же мать!

Юбка. Это моя юбка трещит по швам! И висит на моей талии на ниточках!

Открываю дверь, подхватываю свою юбку и мчу обратно в офис. Падаю на стул и больше не могу сдерживать рвущиеся наружу истерику и слезы.

Это гребаное проклятье!

Юбка! Моя юбка порвалась по швам за пятнадцать минут до проб!

Шмыгаю носом, чувствую, как щеки опаливают горячие слезы. Наверняка, мой макияж поплыл. Да и какая теперь к черту разница? Не идти же голой! Это ещё нужно постараться, чтобы суметь так облажаться, я вам скажу!

Это официально. Я размазня и неудачница.

Не знаю, сколько я вот так сижу, утопая в жалости к себе и рыдая в три ручья, когда на мою спину опускается рука, утешающе поглаживая.

— Солнышко, что случилось? Тебя кто-то обидел? — доносится до меня мягкий голос Саши.

Мотаю головой, судорожно втягивая в себя воздух, отрываю руки от лица и поднимаю голову.

— Это конец. Я все испортила.

— Что стряслось? — присаживается около меня на корточки, берет мое лицо в свои руки, большими пальцами вытирая слезы.

Некрасиво шмыгаю носом. Встаю с кресла, придерживая юбку руками, чтобы та позорно не сползла на колени.

Зайцев ошарашенно таращится на эту огромную дырень, почесывает затылок и склоняет голову набок. Задумчиво прикусывает губу, а затем решительно изрекает:

— Я не могу вынести твоих слез. Они разбивают мое сердце. Прекращай плакать, красотка. Какая-то дурацкая юбка не испортит тебе пробы, — он хватает меня за руку, подхватывает мою сумочку и тащит по направлению к туалету. — У нас осталось слишком мало времени, чтобы привести тебя в порядок. Конечно, для меня ты всегда красивая, но…