— Не могу. — Я вытягиваю руку и веду пальцами вдоль ряда пуговиц на рубашке до ремня на брюках. — Я ничего не имею против твоей мамы, но… мне потом стыдно будет утром смотреть ей в глаза. А я так соскучилась и врач разрешил. Сказал, что я не зря отлежала три месяца.
Он тяжело вздыхает и снова усмехается.
— Я тоже говорил с врачом, и он сказал быть аккуратными.
— А кто сказал, что мы не будем аккуратными? Но все равно я не хочу, чтобы твоя мама за стеной думала, что мы там делаем.
— Я тебя еще на территорию поселения не привез, а ты уже думаешь, как сбежать.
— Угу, имей в виду, что твоя мама замечательная, но я хочу жить с тобой, а не с ней. Пусть приходит в гости, нянчится с ребенком, но мы должны жить отдельно. Учиться жить без них и без их опеки. Сам знаешь, что потом получается.
— Хорошо, ты права. Мы подумаем об этом. Но не сегодня.
— Миша, ты не пожалеешь, — продолжаю соблазнять собственного мужа, скользя рукой ниже пояса.
Я хочу еще спошлить, но меня отвлекает уведомление мобильного телефона. Сначала плюю на него, а потом слышу еще одно. И еще.
Что-то заставляет отвлечься от мужа и вытянуть телефон.
— Кто там? — интересуется Миша, а я открываю и вижу от мамы уже пять сообщений. Как будто случилось что-то. Может, наоборот, накручиваю. Ведь сегодня такой день. Не может быть что-то плохое. Меня выписали наконец. Праздник должен быть, а не…
Я глубоко дышу, чтобы успокоиться. А сердце все равно выпрыгивает из груди..
Открываю мессенджер и читаю одно за другим ее сообщения. Как удар в солнечное сплетение ее слова. Неожиданно. Больно и страшно, но одновременно как будто отпускает.
Начинаю часто дышать, чтобы прийти в себя.
— Лер, что случилось? — Я прикрываю глаза, но чувствую, как Миша перестраивается в крайний ряд и тормозит, включая аварийку. — Что случилось? — Я протягиваю телефон, не глядя на него. Теплые пальцы касаются моих и забирают мобильный.
Он читает сейчас: