Мое сердце сжалось, и как бы сильно я ни хотела услышать остальное из того, что было в этом жалком подобии книги, я потянулась к его футболке и потянула.

— Клэй, остановись.

Он посмотрел на меня сверху вниз.

— Нет.

— Клэй, — шепчу я с угрозой сквозь зубы, стараясь оставаться настолько профессиональной, насколько могу. Я повернулась к толпе.

— Если вы все хотите сделать небольшой перерыв, через десять минут к нам придет Холден Мур, чтобы ответить на дополнительные вопросы, — попыталась я.

Никто не сдвинулся с места.

И меньше всего Клэй.

— Нет, — снова сказал он, спрыгивая со стула и опускаясь на пол передо мной. У меня перехватило дыхание, когда его запах окутал меня, когда он подходил все ближе и ближе, пока мы не оказались грудь к груди.

Или, скорее, от груди к животу.

— Нет, я не остановлюсь. Я не могу остановиться, Джиана. Я больше не могу прятаться или притворяться. Я не могу позволить своей гордости помешать мне быть честным и признать, что я фууу…

Он сделал паузу, неловкая улыбка появилась на его губах, когда он изменил свою формулировку.

— Все испортил.

Я сглотнула, ребра болезненно сжались вокруг моих легких.

— Я причинил тебе боль. Я знаю, что сделал это. И я также знаю, что я не заслуживаю шанса все тебе объяснить, признать свои ошибки и попросить у тебя прощения. — Его брови сошлись на переносице. — Но я все равно собираюсь это сделать. Потому что я люблю тебя, Джиана Джонс.

Комната была переполнена, камеры сверкали, микрофоны были пододвинуты к нам так близко, как только могли, когда Клэй придвинулся ближе, подняв одну руку, чтобы убрать волосы с моего лица.

— Я люблю тебя, — повторил он, на этот раз тише, как будто только хотел, чтобы я услышала. — Мне нравятся твои непристойные книги, и твои странные документальные фильмы, и твоя одержимость апельсиновыми полуфабрикатами.

Я подавилась чем-то средним между смехом и рыданием.

— Мне нравится, как ты одеваешься, и то, как ты светишься, когда говоришь о вселенной, и то, как ты видела сквозь каждую стену, которую я пытался воздвигнуть между собой и остальным миром, и знала, кто я такой, даже когда я этого не знал.

Он покачал головой, облизывая губы, прежде чем продолжить.