— Я же говорила тебе, что не готова! — Кейси кричит на меня, между схватками все еще вспоминая последний неудачный час. — И ты тоже!
— То, что в моем грузовике было мало бензина, не означает, что я не был готов, — говорю я ей, пытаясь погладить ее по спине.
Кейси убирает мою руку.
— Не прикасайся ко мне. Я пытаюсь вытолкнуть из себя твоего ребенка. — Наклонив голову вперед, она бросает на доктора серьезный, но перепуганный взгляд. — Мне очень жаль, что моя вагина в джунглях. Я не могла туда посмотреть, и мой муж не признавался мне, что она так выглядит.
Кейси стреляет в меня сердитым взглядом, и доктор смеется.
— Так я оказывается негодяй? Я пытался быть милым.
— Мило — это одно. — Она одаривает меня еще одним грозным взглядом. — Не говорить мне, насколько большой стала моя задница, это совсем другое.
— Кейси, тебе нужно тужиться, — говорит ей доктор, вероятно, надеясь, что она его послушает.
— Я не могу здесь находиться, — стонет Сев, вставая со своего места после того, как мы сказали ей, что она не может забрать себе плаценту.
Слава богу, Лилиан выводит девочек из комнаты, потому что в этот момент до меня доходит, что они не должны все это видеть. Я остаюсь с моей очень испуганной женой, которая вот-вот родит впервые. Понимаю, почему она паникует. Я потерял сознание, когда родилась Кэмдин, и был пьян в тот день, когда родилась Сев.
Кейси начинает плакать, и я беру ее за руку.
— Давай, любимая. Ты должна тужиться.
Она смотрит мне прямо в глаза.
— Хорошо.
Через пять минут наш третий ребенок появляется на свет. И когда я смотрю на Кейси, вспоминаю день, когда мы встретились. Это было наше начало, и, кажется, что прошла целая вечность.
ГЛАВА 40
ГЛАВА 40