- Все свое время я посвящал учебе и тренировкам, поскольку общение с другими людьми переносил с большим трудом. Отец уже тогда готовил меня для того, чтобы в будущем я мог занять пост главы тайной разведки и департамента внутреннего порядка страны. Это ведь какие перспективы для правителя открываются, когда этими ведомствами управляет человек, способный отличить ложь от правды. А я был не против, понимая, что мне в любом случае придется занять какое-то место в жизни, а здесь я буду слушать вранье хотя бы с пользой для окружающих. Постепенно мои наставники смогли вернуть меня к более или менее нормальной жизни. Но я все еще с трудом мог переносить общение с людьми. Именно тогда у меня появилась привычка всегда выставлять щит. Только он и помогал спасать мой мозг от постоянного восприятия правдивости чужих слов. Как только я научился этому, жить стало легче. Но я рос ожесточенным человеком, презирая большинство окружавших меня людей. С годами я научился использовать свой дар против них. Как только я понимал, что человек мне врет, я мог взять и высмеять его без зазрения совести, часто в присутствии посторонних. Меня возненавидели за это и стали бояться и сторониться. А меня это устраивало.

Я слушала Оливера, не перебивая. Мне хотелось разделить с ним тяжесть, лежащую давним грузом на его душе, и я окутывала его волнами тепла и поддержки. А он гладил меня по растрепанным волосам и продолжал свой рассказ:

- Мои отношения с женщинами, наверное, были обречены на провал изначально. Впервые я влюбился, только-только войдя во взрослую пору. Она была старше меня и казалась идеальной во всем. Боясь разочароваться в объекте своих чувств, я не снимал рядом с ней щит. Но когда дело дошло до нашей первой близости, я не выдержал и захотел узнать, что она чувствует рядом со мной. Это было самой фатальной ошибкой в моей жизни. Оргазм она имитировала, при этом заверяя юного любовника, что лучше него нет никого на свете. И чувство любви в моей душе сменилось омерзением. Я тогда долго не мог прийти в себя и старался избегать представительниц прекрасного пола. Но против природы не пойдешь, я, как и все, нуждался в близости. И тогда я поклялся себе, что научусь любить женщин так, чтобы ни одна из них не смела врать мне хотя бы в момент близости. Мне приходилось постоянно менять любовниц, не от того, что не от нехватки разнообразия в жизни. Это больше было обусловлено тем, что они неизменно начинали мне лгать.

Упоминание о других женщинах в жизни Сианского неприятно кольнуло где-то глубоко в душе. Но я постаралась не сосредотачиваться на этом ощущении. У меня самой был в прошлом любимый человек, пусть и не полноценный любовник, о котором Оливеру, скорее всего, тоже было неприятно вспоминать.