— Кто заставил тебя так улыбаться?

Я понятия не имею, как мне удается не вздрогнуть, а затем спокойно положить телефон на стол.

Мы находимся на кухне, которая заполнена фиолетовыми и розовыми стульями, посудой и занавесками. Даже холодильник и посуда имеют некоторые из этих цветов, благодаря двум девчачьим модницам, с которыми мы с Глин делим пространство.

Ава сидит напротив меня, с вафлей в руке, пока слизывает сироп, который успел вытечь на ее пальцы.

Она окончательно проснулась, когда я объявила, что купила нам вафли. Ее волосы собраны в беспорядочный пучок, и на ней белая маска для снятия отеков. Добавьте это к постоянным стонам и стенаниям о прошлой ночи, и я словно нахожусь в компании плаксивого призрака.

Я занята тем, что отрезаю кусочек вафли, чтобы не встречаться с ней взглядом.

— О, ничего. Просто какой-то мем.

Пожалуйста, не подавай виду, что сегодня утром я веселее обычного.

— Ага. Не знала, что мемы заставляют тебя выглядеть так, будто ты влюблена.

— Не будь смешной, — я наливаю немного апельсинового сока и двигаю стакан в ее сторону, — Ешь, а то опоздаешь.

— Попробуй еще раз, — она поднимает ногу на стул и обнимает колено, затем подносит вафлю ко рту, сузив глаза на меня, — Итааак, возможно, я была пьяна, но, что самое важное, я все помню.

Черт возьми.

Я надеялась, что она была слишком пьяна, чтобы что-то помнить — обычно она не помнит. А может, она только притворяется, что не помнит.

Подражая спокойствию монаха, я делаю глоток своего кофе.

— Какие вещи?