Сесилия, однако, стоит передо мной и скрещивает руки, отчего ее грудь вздымается и напрягается на ткани футболки.
Сесилия, однако, стоит передо мной и скрещивает руки, отчего ее грудь вздымается и напрягается на ткани футболки.
— Я предлагаю тебе сбавить патриархальный тон. В наше время это выглядит не очень хорошо.
— Я предлагаю тебе сбавить патриархальный тон. В наше время это выглядит не очень хорошо.
— Я предлагаю тебе заняться своими делами. Занудство — это ужасная характеристика.
— Я предлагаю тебе заняться своими делами. Занудство — это ужасная характеристика.
Она сузила глаза.
Она сузила глаза.
— Ты...
— Ты...
— Не надо.
— Не надо.
Она сглатывает, и полупрозрачная кожа ее горла поднимается и опускается при этом движении.
Она сглатывает, и полупрозрачная кожа ее горла поднимается и опускается при этом движении.
— Ты даже не знаешь, что я хочу сказать.
— Ты даже не знаешь, что я хочу сказать.
— И не нужно. Если ты продолжишь говорить, я приму это на свой счет, и поверь мне, ты этого не хочешь.
— И не нужно. Если ты продолжишь говорить, я приму это на свой счет, и поверь мне, ты этого не хочешь.
Ее тело напрягается, и я не уверен, из-за моего тона, не подлежащего обсуждению, или из-за взгляда, который она, должно быть, видит на моем лице, но не настаивает.
Ее тело напрягается, и я не уверен, из-за моего тона, не подлежащего обсуждению, или из-за взгляда, который она, должно быть, видит на моем лице, но не настаивает.