Она ждала Золотова у подъезда, пиная рюкзак коленками. Ноги в капроновых колготках мерзли на ветру, но это была маленькая жертва красоте. И оказалась не зря.

– Ты меня в себя сильнее влюбить пытаешься? – улыбнулся парень, когда она села в салон. Он любовался ей через лобовое стекло, пока подъезжал. Саша это видела. – Не получится. Дальше просто некуда.

Девушка не успела ответить, потому что сразу была поймана поцелуем. Золотов в порыве высосать из нее всю любовь перелез даже через коробку передач и вжал Сашу в кресло. Настойчивые и мягкие губы мялись от жадности. Язык напирал мощнее, но сплетаясь с ее, становился нежным.

– Порнуху здесь устраивать не надо, – завопила Лила на заднем сиденье.

Сашу передернуло от внезапности. Она девчонку даже не заметила, когда садилась, слишком увлеклась самим Золотовым. Оттолкнув его за плечи, впилась в парня упрекающим взглядом. Он только выдавил смешок.

– А я не против и поучаствовать, – раздался следом голос Сафронова, как всегда, ухмылистый и расслабленный.

Саша вся залилась краской от мизинчика левой ноги до кончика правого уха. Сразу выпрямилась на сиденье и натянула задравшееся платье на колени. Открыв козырек, посмотрелась в зеркальце – с прической и макияжем все вроде бы было нормально. Помада только немного размазалась вокруг рта, но цвет был нюдовый, поэтому не сильно заметен. Влажными салфетками все легко поправлялось.

Золотов двинул автомобиль дальше.

– Как ты, Гена? – не оборачиваясь, потому что все еще стыдилась, спросила Саша. – Как Женя?

– Я прекрасно. Женя по мне тоскует, – он усмехнулся, пытаясь заглушить иронией боль.

Золотов глянул на друга в зеркало заднего вида и вздохнул.

– А у тебя, Лила, как дела?

– У меня тоже прекрасно. Если не считать, что мой… уже бывший парень оказался последней падлой.

Саша вытянулась в лице и вылезла из-за кресла против воли, уставилась на девчонку.

– Что он сделал?

– Он, оказывается, ухлестывал параллельно со мной за еще одной девкой. Развел нас обеих. Ублюдок, – Лила скрестила руки на груди и откинулась на спинку сиденья.

Сафа смотрел на нее с улыбкой. Золотов мотал головой.

– Ну, Илька ему уже яйца подбил. Теперь долго не сможет никого трахнуть, – в тонком и от природы мягком голосе Лилы ненависть буквально трещала. Каждое слово произносилось с нажимом, как будто под прессом. Звучало тяжело, но Саша ее понимала и даже не подумала осуждать Золотова за очередное избиение.

– Бывают же идиоты, – Гена вдруг заговорил совершенно другим тоном, не растянутым и ленивым, а бодрым и собранным. – Видимо, у него мозг, не больше чем у насекомого, раз такую красавицу упустил.