Когда наркотики взяли верх над ее телом, ее последней мыслью было пожелание, чтобы они поняли ее.

Медсестры и ее отец думали, что она кричит, чтобы они прекратили давать ей наркотики, но она кричала для того, чтобы они убрали руки от ее тела.

* * *

Неясность в ее мозгу начала ослабевать по мере того, как она просыпалась. Хлоя снова пришла в сознание, не представляя, сколько времени она провела в больнице и сколько раз она просыпалась, но все заканчивалось криками и болью. На этот раз она лежала не шевелясь, боясь даже открыть глаза.

От боли на ее лице ей захотелось облегчить ее.

Не двигайся.

Воспоминания о мужчине...

Не плачь.

Хлое пришлось бороться со своими инстинктами и думать о том, как сделать так, чтобы они не продолжали накачивать ее наркотиками. Иначе от меня ничего не останется... если вообще что-то останется.

Даже с закрытыми глазами она чувствовала присутствие в палате, и, учитывая, что ее отец был там каждый раз, когда она просыпалась, можно было с уверенностью сказать, что этим присутствием был он. Она даже не была уверена, выходил ли он вообще отсюда, но вопрос был в том: зачем?

Ее отец хотел поговорить, но в тот момент, когда она впадала в истерику, он не давал ей даже шанса выплакаться, заставляя ее чувствовать себя сумасшедшей.

Почему?

Услышав движение из дальнего угла больничной палаты, она поняла, что он не спит, и решила использовать расстояние между ними в своих интересах.

Хлоя не открывала глаза, когда начала открывать рот, боясь, что если она это сделает, то истерика возьмет верх, и жестокий цикл начнется снова.

— Мне больше не нравится, когда ко мне прикасаются, - прошептала она изо всех сил.

Она услышала звук, похожий на то, что ее отец начал вставать.

В ее сознании промелькнуло лицо, когда она почувствовала, как невидимые руки обхватили ее горло.

— Нет! - Ее глаза открылись, чтобы увидеть тусклую больничную палату. Хлоя сделала глубокий вдох, стараясь сохранить ровный голос и спокойствие. - Не подходи ближе... пожалуйста.

Через мгновение ее отец сел обратно в кресло.

В комнате было жутко тихо. Она не понимала, почему он не задает ей вопросы, не интересуется, что произошло или, что еще важнее, кто это с ней сделал.