Диван негромко скрипит под тяжестью наших тел. Макс ловит мои губы, выпивает дыхание, скользит языком внутри рта. Втягиваю его нижнюю губу, зарываюсь в густые волосы на затылке парня и… снова ничего не чувствую.

– Боже, Люба… – пыхтит он мне в шею, стягивая трусики и накрывая ладонью лоно.

Макс мнет мои бедра, затем быстро возвращается к животу, груди… Сжимает соски и снова кладет ладони на бедра.

Движения его нетерпеливых рук порывистые, хаотичные… У меня перед глазами вместо пелены страсти предстают кадры из «В мире животных», и, как наяву, слышится вкрадчивый голос Николая Дроздова:

«А это, дорогие телезрители, лев Максим. Он поймал косулю Любашу и не может выбрать, с чего же начать пиршество – с бедрышка или грудки».

Пытаюсь изгнать дурацкие сравнения и вернуться мыслями к Максу, но… издаю лишь тихий смешок. Максим языком ласкает мою шею, оставляя на коже влажные дорожки. Разноцветные картинки с грозным львом рассеиваются, сменяясь кадрами с парнокопытным на водопое в главной роли. Черт!

Лев Максим смотрелся куда лучше лося Максима или, не дай боже, осла…

Очевидно, парень принимает усмешку за всхлип и продолжает сосредоточенно вылизывать мою шею.

Комната плывет перед глазами, сжимаясь до размеров тесной клетки. Я задыхаюсь, словно из нее выкачали весь воздух. Не хочу, не хочу, не хочу! Отталкиваю нависающую надо мной грудь Макса и часто, порывисто дышу:

– Довольно… Я не хочу. Не хочу…

– Люба, что случилось? – испуганно сипит он. Голос Максима низкий, волнующий, сексуальный до чертиков. Но… не для меня. – Любаша, я что-то не так сделал, обидел тебя?

– Прости, Макс. – Забиваюсь в угол дивана, пытаясь отдышаться.

– С тобой все в порядке?

– Нет, Макс, со мной не все в порядке… Дело не в тебе. Это все я… просто…

– Успокойся. Не собираюсь я тебя насиловать, – произносит он.

Макс шарит во тьме в поисках одежды. Часто дыша, парень натягивает джинсы, лязгает пряжкой ремня, надевает джемпер…

– Проводишь?

Признаю, я чудовище… или, быть может, чудом спасенная от растерзания «косуля Любаша»? Включаю ночник над изголовьем дивана, оборачиваюсь простыней и медленно сползаю на пол.