Крепкая, желтовато-бледная рука уже не лежала  расслабленно на клетчатом пледе. Длинные пальцы крепко сжимали золотые нити, которые отчетливо были видны на красно-зеленом фоне.

Я застыла в восхищении.  Мне раньше никогда не приходила в голову мысль, что золотыми нитями можно управлять не только птицами, рыбками и мелкими созданиями. Оказывается их отлично можно применять и по отношению к людям.

Пока я размышляла, золотые нити вокруг моих ног сжимались все туже, стремительно ползли вверх подобно проворным и сильным лианам. Вот уже и руки оказались прижаты к туловищу, стало тяжело дышать от тоненьких, стальных пут сжимающих грудную клетку.  Я была готова выронить свой саквояж, так как практически не чувствовала своих  пальцев, но золотые нити словно насмехаясь надо мной, ловко примотали его к телу. Это меня ужасно разозлило. В следующую секунду я сделала  то, что и сама от себя не ожидала.

Мои золотые нити вырвались наружу, натянулись пульсирующей струной и плотно обхватили седую голову с  ввалившимися висками, крепкую морщинистую шею. Золотая петля  заставляла старика послушно наклонить голову.

Он сопротивлялся, но я еще туже затягивала петлю,  одновременно тянула ее к себе. Мои золотые нити как лучи солнца окружили меня, казалось, что они возникают отовсюду.

Удивление, злость и восхищение вспыхнули яркими искрами в загадочной глубине черных глаз.

Мы неотрывно смотрели друг на друга. Я до боли, до головокружения всматривалась в незнакомое лицо, пыталась понять кто передо мной. Друг или же враг лютый?

Золотые нити все больше натягивались, они уже почти звенели от напряжения. Я совсем не чувствовала своих ног, руки занемели и покалывали мелкими иголками. Но я не думала отступать, силилась как можно туже затянуть свою золотую ловушку.

Побледнели узкие губы, напряглись мышцы на шее, забилась, затрепетала  вена на ввалившемся виске, высокого лба. Покраснели от натуги бледные, восковые щеки.

- Все, все! Сдаюсь! – прохрипел старик перекошенным ртом и постарался улыбнуться.

Мои ноги почувствовали свободу. С громким стуком  шлепнулся  на мраморные плиты, выпавший  из моих ослабевших рук, кожаный саквояж, а я все продолжала сжимать свою золотую петлю.

- Я же сказал, что сдаюсь! - сипло прокаркал голос старика.

Он небрежно чиркнул холеным, длинным когтем по моей золотой нити. Она жалобно взвизгнула, истончилась, но не оборвалась.  Это заставило меня победно засмеяться.

- Я принимаю, ваше поражение любезный! – мой голос  звенел от перенесенного волнения и немного дрожал.

Старик уже пришел в себя, тонкие губы насмешливо кривились. Черные, узкие глаза молодо блестели из-под  седых, кустистых бровей.