‒ Кристин, все нормально, я только домой вошла... Мне собираться нужно, сегодня объявили совещание в офисе.

‒ Какое ещё собрание? Почему так рано? Нюся, там все в порядке? Что-то я волнуюсь.

‒ Только не пугай меня и не расстраивай, я так счастлива! ‒ Анна улыбнулась, снимая в коридоре шубу.

‒ Рассказывай, он запудрил тебе мозги? Ему удалось? Я прошу, нет ‒ я требую подробностей! И как он, хорош? ‒ Кристина не унималась.

‒ Даже слишком... Сказал, что любит… Я хочу верить ему, Крис.

‒ Что он сказал тебе, Анют? Какие его планы?

‒ Сказал, что хочет быть со мной... Но что он вложил в это понятие, я не знаю.

‒ Анечка, я счастлива за тебя! Неужели теперь все будет хорошо? Ты учти, что я от тебя не отстану, ты все мне расскажешь.

‒ Ладно, Крис. Я пошла собираться в офис. Пока, перезвоню вечером! Прошу, навести сегодня мою маму, она, по-моему, заскучала, хорошо?

Душ был давно включён. Анна встала под горячие струи и смыла дорогой парфюм Бориса, а заодно и его поцелуи, вкус его губ... Любимый, нежный! Близкий...

Она была так счастлива, что состояние её души невольно отражалось во внешнем облике, в её блестящих, почти синих глазах, розовых зардевшихся щеках. Анна надела голубой нарядный брючный костюм и темно-синие замшевые ботильоны на высоком каблуке, украсив пиджак платиновой бабочкой ‒ подарком Бориса.

Анну в офисе ждали. Насчёт организации собрания Анюта по телефону проинструктировала секретаршу Марию. За весь день Берта сама ни разу не позвонила Анне, хотя она всегда предупреждала о визите. Аня сочла ее поступок странным и невежливым.

Андрей Валентинович прибежал через несколько минут с черновиком отчёта по своим направлениям, восточному и азиатскому, которые возобновили Колосовские за последние месяцы не без участия Анны. Андрюша был единственным человеком в языковом центре Анны Рауде, способным переводить документы с восточных языков, – с остальным Аня справлялась сама.

Борис за это время не написал ей, и Анну это насторожило, но отнеслась она с пониманием, всё-таки, мужчина находился с родителями, дочерью и сестрой.

Михаил Колосовский жил за городом, в уютном, небольшом особняке. Ехать до него было довольно далеко, и Борис, прилетая в город по делам, там не останавливался, предпочитал либо свою холостяцкую квартиру, либо отели, чем очень обижал родителей. Для деловых встреч, да и личных, как выяснилось, больше подходили отели. У дочери он тоже не ночевал: она была уже взрослой, и Борису не хотелось вторгаться в её жизненный уклад. Несмотря на это, Алину он очень любил и стремился общаться при любой удобной возможности.