Он подготовил материал в лучшем виде. Составил список городов, в каждом перечислил памятные места, с координатами для навигатора и с картинками. Общей текст получился объемный, в который вошли 15 городов и около 100 культурных значимых мест рекомендуемых для посещения и это только Италия. Решено было начать путешествие по Европе именно оттуда. Рим, Сиена, Пиза, Флоненция, Модена, Падуя, Венеция, Верона, Милан и т. д. Семнадцать листов печатного текста с картинками, Браво!

Bravo, signore! Bellissimo! Grazie mille!

6.

Алексу недоставало проявлений любви, ему хотелось больше, его собственные чувства стремительно вырывались наружу. Ему как можно больше хотелось нежности, красивых слов, все это казалось, случилось с ним впервые. Она понимала, и каждый раз на его признания находила в себе еще более нежные слова. Не потому что ей этого хотелось, а потому что так было нужно. Она отвечала, взаимностью, произнося то, что ему хотелось услышать, это было ясной как дважды два.

Быть любящей, с человеком, которого по-настоящему не любишь, очень легко. В этом явлении есть и обратная закономерность, с тем, кого любишь, наоборот очень сложно. Дело в том, чтобы честно судить об этом, надо испытать и то и другое. В жизни вообще через многое нужно пройти, только ради того чтобы понять, потом, главные вещи, и для каждого человека они разные, свои.

Есть, безусловно, в жизни истина, равная для всех, она как далекая яркая звезда, на темном небосклоне, к которой нужно стремиться. Но чтобы это понять, необходимо собственный тернистый путь от начала до конца пройти.

Дорогу осилит идущий, как однажды упомянул в разговоре с ней Димочка, когда она рассказывала ему историю возникновения своих стихов. Некоторые строчки она посвятила и ему, думая о нем в тот момент искренне.

Есть писатели, а есть люди для поэтов, источающие литературность, Димочка был благодатной почвой для появления стихов, вдохновляющей к творчеству натурой, можно сказать личностью с бесконечной, бездонной глубиной. Алекс, напротив, таким совсем не был. С ним приходилось вырабатывать внутреннее терпение, только так справлялась она сама с собой, чтобы ограничиваться в высказываниях, которые напрашивались и казались очевидными, но, безусловно, обидными. Она понимала это наперед и никогда подобное старалась не допускать, запрещая себе комментировать все его выходки. На всё, что ей не нравилось в неё, она старалась смолчать.

Всё, что с ним было не так, она понимала, его подробные рассказы о прошлой жизни, выставляя самого себя с худших из сторон, она делала вид, что ничего не замечает, и радовалась искренне собственному безразличию к нему. Он рассказывал, что в детстве, будучи ребенком, чуть не сжег квартиру, в отсутствии родителей. Понимая, что делать этого нельзя, он поджег шторы, и когда вспыхнула кухня, кто-то из соседей заметил огонь в окне и вызвал вовремя пожарных. Эти странности ей не нужно было знать. Еще он рассказывал свои сны, полные разврата и омерзительных событий, так естественно, словно он не мог утаить от неё ни одной собственной мысли. Перечитывал дословно все оскорбления бывшей жены, которая писала их по-прежнему регулярно, если не ежедневно. Та не выбирая слов, не только нецензурной бранью, но и оскорблениями ниже пояса, более конкретно, оскорбляла его и теперь и её тоже, как новую пассию. Чтения эти сопровождались аналогичными эпитетами и выражениями, и конца края этому всему не было.