* * *

Это действительно самый длинный день в моей гребаной жизни. Десятки детей бегают вокруг и орут, а их матери притворяются, что присматривают за своими отпрысками, но именно я нахожусь под непрестанным наблюдением отчаявшейся кучки скучающих домохозяек. Может, мне следует отказаться от личного обучения и потратить некоторое время на то, чтобы консультировать мужей этих женщин, как доставить им удовольствие — возможно, уроки о разновидностях траха. Задумчиво киваю сам себе, когда в поле зрения появляется моя мама. У нее такой взгляд, и я знаю, что сейчас мне прочитают нотацию.

— Сынок, не налегай. — Она смотрит на бутылку «Бада» в моей руке, побуждая сделать глоток.

Я подхожу к ней и прижимаю ее взволнованное тело к себе.

— Мама, перестань суетиться.

Я веду ее к веранде, где сидят и весело болтают мой отец, Амалия и доктор Дэвид. Мои дети тоже не могли удержать моих родителей на расстоянии.

— Я просто… — она запинается, кладя морщинистую ладонь мне на живот и слегка гладя. — Я просто волнуюсь, вот и все.

Я знаю, но ей не нужно беспокоиться. Я могу насладиться несколькими кружками пива, как и все остальные, и могу сделать это в непринужденной обстановке со своей семьей. Хотя по-прежнему не прикасаюсь к водке.

— А я говорю, что тебе не нужно волноваться, значит, ты не будешь. Точка. — Предлагаю ей сесть рядом с отцом. — Пап, хочешь пива?

Он смотрит на меня с улыбкой.

— Нет, сынок. Я обещал Джейкобу немного попрыгать на той надувной штуке. — Он указывает через лужайку, и я поворачиваюсь, видя десятки накачанных сахаром детей, прыгающих и кричащих на надувном замке.

— Удачи! — смеется Дэвид, кладя руку на выпуклый живот своей беременной жены.

Я нежно улыбаюсь и смотрю, как папа медленно направляется к Джейкобу, который отчаянно машет своему дедушке. А потом замечаю, что Элизабет опустилась на колени перед Мэдди, стягивая ее локоны в гребаный пучок.

— Мам, оставь ее в покое! — кричу я через весь сад, зарабатывая себе убийственный взгляд Элизабет и хихиканье моей маленькой леди.

— Уничтожай, папочка! — кричит Мэдди, отмахиваясь от бабушкиных рук и убегая к домику на дереве.

Я ухмыляюсь, наблюдая, как многострадальная мама Авы поднимается на ноги. Ничего не могу с собой поделать. Она бросает на меня устрашающий взгляд, заставляя улыбнуться еще шире. Ничто не доставляет мне большего удовольствия, чем гладить ее против шерсти, но она неплохо справляется с ответной услугой, так что я не собираюсь корить себя за это. Буду просто продолжать наслаждаться процессом.

— Почему твоя дочь должна была пойти в тебя? — кричит она мне.