Как ни странно, именно Аннабель спустила меня с небес на землю, заставив трезво взглянуть на вещи. Ложные воспоминания начали рушиться, как карточный домик, прежде чем я успел насладиться мнимой гармонией и спокойствием. Эни «просыпалась», и с каждым днем процесс становился интенсивнее. У нее появлялось все больше вопросов и версий, выстроенных пробуждающимся подсознанием. Она так рьяно и отчаянно искала Мириам, даже не догадываясь, что в действительности ищет саму себя.

Шаг за шагом… мы приближались к неминуемой развязке. Мне отводилась роль проводника и подсказчика, а Эни… ей досталась самая тяжелая и сложная задача: найти путь домой, ко мне, к нам, к самой себе. Ей предстояло переступить стадию отрицания и прийти к принятию. И даже сейчас мне дико страшно, что она не справится.

Мы поднимаемся в лофт, сохраняя гробовое молчание. В холле горит свет, на вешалке в прихожей висит чужая верхняя одежда, в гостиной слышатся мужские голоса. Аннабель не выказывает ни капли удивления, не задает ни одного вопроса. По выражению ее лица нельзя прочитать ни одной эмоции. Все это жутко напоминает мне ту ночь в мотеле, четыре года назад, когда я потерял свою жену во второй раз. Ее роман в действительности оказался пророческим в самом мистическом смысле этого слова. Она обрела свободу от пережитого ужаса в иллюзорной реальности, оставив меня в капкане проклятых стен. Я, как главный герой «Индиго», носящий имя нашего сына, заменил Аннабель во тьме ее кошмаров, дотошно расшифровывая каждый и пытаясь собрать цельную картину случившегося. Чтобы вернуть Эни, я должен был погрузиться на самое дно бездны, найти ее в аду и, взяв за руку, вывести на свет. Это наш последний шанс, все остальные методики исчерпали себя за годы интенсивного лечения.

– Ничего не бойся, – склонившись к ее лицу, шепчу я, согревая ледяные пальцы в своих. – Я тебя не отпущу. Никогда.

Она смотрит мимо меня, пока я снимаю с нее верхнюю одежду. Потом раздеваюсь сам и веду ее за собой.

Спокойный как удав Эван Янг и взволнованный Райан Одли расположились на диване в гостиной зоне. Они слышали, как мы вошли, и, судя по их лицам, успели морально настроиться на эмоционально сложный разговор. Высвободив свою руку из моей хватки, Эни неторопливо проходит к свободному креслу, я занимаю соседнее. В течение минуты или двух в комнате царит напряженное молчание.

– Здравствуй, Анна, – первым заговаривает Эван. Его голос звучит плавно и вкрадчиво. Обволакивающие гипнотические интонации даже на меня действуют расслабляющим образом. – Ты замерзла? – замечает он очевидный факт. Анна останавливает на нем непроницаемый взгляд и едва заметно кивает. – Хочешь горячий кофе или, может быть, чай?