Денис

Зачётная какая.

— Слюни подбери, Дэн, — пихает в плечо Ренат. — Не туда смотришь.

Он пытается повернуть мою голову в сторону.

— Эй, — рявкаю я, отстраняясь.

Не люблю, когда меня трогают, особенно лицо. Сразу рефлекс может сработать. Но взгляд его прослеживаю. Юные девчонки, студентки, курс второй, вряд ли старше, тусуются у барной стойки. Смеются, сгибаясь пополам. Хорошенькие.

В клубе сексом пахнет. Им вообще пахнет всё вокруг, сука, год в армии. Я вот смотрю на это всё, вдыхаю свободу жадно и думаю: а на хрена мне вновь к берцам и винтовкам возвращаться? Устроюсь барменом для начала — чтобы отдохнуть и впечатлений набраться. Прямо можно в этот самый клуб. Летом на море поработаю, отложу часть на ремонт. Потом можно по профессии основной начать подыскивать что-то нормальное, для солидности. Через год, например.

Вновь обрываю себя. К чему тогда всё это было? Спорт, год в разведке. Вышвырнуть его из жизни? С Люськой расстались, потому что год — это много. Чтобы что? Отец опять же. Хоть какая-то ниточка.

— Сча накатим и подойдём поздороваться, — строит грандиозные планы Никита.

Я отмираю.

— Ага, — отвечаю, а глаза вновь на неё.

Как-то сами собой они туда возвращаются, без моего на то усилия. Красивая. Выделяется среди остальных. Пышные кудрявые волосы как облако. И танцует манко, горячо. Руки сами собой тянутся. Я видел, всю её обсмотрел.

Хотел подойти, но пока бы спускался на первый этаж, пропустил бы зрелище. Ну и так, на всякий случай приглядывал — вдруг кто полезет.

Меня, если начистоту, удивить сейчас не сложно. Так что вряд ли её заслуга в том, что полный рот слюны и настроение в штанах приподнятое. Просто как-то легко на душе. Домой вернулся, друзья рядом. Девушки красивые, куда ни глянь.

Грустная она только. Грустных девок я люблю, тянет меня к ним, поделать ничего не могу. Это с сада ещё повелось. Люся тогда была самой грустной девочкой в группе: на всех фото мы по стойке смирно стоим и улыбаемся, она — орёт в истерике, закатывается.

Идеально, бл*ть. Дэн попал. Чё ещё надо для счастья?

Я вновь смотрю на соседний столик. Чего, спрашивается, грустить, красавица? Знак ей хотел подать. Если бы улыбнулась в ответ — сразу бы подошёл. Но она глаза высокомерно закатила и отвернулась. Было обидненько. Зато потом так глянула украдкой, что жаром обдало. Простил, короче.