— Нисколько. Позволь спросить у тебя кое-что. — Кричащая улыбка исказила ее лицо. Дразнящий, злой и неправильный. Как будто кровью накрасили. Она скользнула ко мне, как змея, готовая нанести удар. Паника сдавила мне горло. — Помнишь, когда ты бросила школу? Когда ты была беременна? И все в школе издевались надо мной, набивали мой шкафчик презервативами и обзывали меня из-за тебя? Как мне пришлось обедать в туалете, потому что я не хотела, чтобы меня беспокоили?

— Я помню, — сглотнула я.

Все мое тело отреагировало на это воспоминание. Горячая смола растеклась по моему желудку. На моем лбу начали образовываться капельки пота.

Она остановилась за стулом напротив меня, схватившись за его спинку. Мама стояла между нами на кухне, оглядываясь по сторонам, не зная, как остановить — то, что расползалось у нее на глазах.

— А помнишь, когда родился Бир и плакал всю ночь, каждую ночь, а ты его игнорировала, а у мамы с папой рано утром была работа, вот я и вызвалась присматривать за ним полночи, размораживать для него грудное молоко, баюкать его, пока ты засыпала?

— Да, — тихо ответила я.

Потому что она сделала все эти вещи.

Она сама была ребенком, полным сострадания до краев. Это были мы против всего мира. По крайней мере, до тех пор, пока не появился Уатт Костелло, и ее потребность в том, чтобы ее будущее отличалось от моего, пересилила ее любовь ко мне.

И до сих пор она не бросала мне в лицо ничего из этого.

— А помнишь, когда Биру понадобилась операция на ухо, а у тебя не было денег, и я отдала тебе все свои сбережения, полученные летом в Министерстве по делам детей?

На вопрос ответила я слабым кивком. Я закрыла глаза, пытаясь сделать глубокий вдох, но безрезультатно.

Я хотела, чтобы пол треснул и поглотил меня целиком. Исчезнуть с лица земли, мне было так стыдно за то, через что я всех заставила пройти. И о моем эгоизме за то, что я снова делаю то, что мне нравится.

За эту бессмысленную интрижку с Крузом.

Кому какое дело, почему мы ей не нравились как пара?

Ей было позволено просить меня об этом после всего, что она для меня сделала. В любом случае, это не было похоже на то, что мы с Крузом оказались вместе в реальной жизни.

— Одно можно сказать наверняка — я всегда была на твоей стороне, Несси. Всегда делал что-то для тебя. Всегда выручала тебя. Я никому не позволю говорить о тебе плохо. — Глаза Тринити наполнились слезами. Я не поправила ее и не объяснила, что если ее друзья и не говорили обо мне в лицо, то за ее спиной, а иногда и мне в лицо. — Итак, что я хочу знать сейчас, моя дорогая сестра, так это то, почему ты не смогла соблюдать мое единственное правило, мою простую просьбу, мою просьбу к тебе не портить мою свадьбу?»