Понурив голову, она отвернулась от них и побрела к выходу. Михаил остался на месте:

- Нина, Нина, постой… - говорил он. - Постой, не уходи… Да стой же ты!

Она оттолкнула его руку и, ничего не видя за пеленой слёз, зашагала прочь.

«Сама во всём виновата, сама, ты сама во всём виновата», - беззвучно повторяли её губы.

- Мама, ну постой же ты! - вдруг позвал её Петька.

Она остановилась, держась рукой за стеклянную стену. И увидела, что Саша стоит один, держа в руках Петькин рюкзачок с ластами.

А сам Петька стремительно шагает к ней и тянет за руку Михаила.

- Ну, куда ты всё убегаешь! Как маленькая!

Он подвёл Михаила к ней и вложил его руку в её ладонь. А сам повернулся к Саше и прокричал:

- Папка! На следующее лето - точно! Я к тебе приеду! Смотри! Ты обещал!

Саша медленно поднял ладонь и коснулся кончиками пальцев полей шляпы, словно отдавая честь…

Стеклянные двери раздвинулись, пропуская в здание аэропорта новых пассажиров. Шумная пёстрая толпа окружила Нину, и она изо всех сил прижала к себе Петьку и Михаила, чтобы не потерять их. А когда толпа рассеялась, и Нина снова оглянулась, то Саши уже нигде не было видно.

- Смотри, мама, смотри, самолёт!

Петька вытянул руку, и Нина увидела взлетающий лайнер. Солнце играло на его белоснежных крыльях и блестело в иллюминаторах.

- Мы тоже на таком полетим? - спросил Петька.

- Обязательно. Когда-нибудь, сынок, когда-нибудь…

Михаил легко подхватил Петьку на руку, другой рукой обнял Нину:

- Дорогая, может быть, поужинаем в городе?

- Нет, - сказала она. - Домой. Скорее домой.