Когда-то я верила в то, что могла быть с ним счастлива. Считала, что однажды все наладится, но я сильно ошибалась. Осман никогда не видел во мне достойную партию. Ни тогда. Ни сейчас. И наш брак совершенно ничего не поменял. Иногда мне казалось, что он сторожевых псов уважал больше, общался с ними теплее и ласковее, чем со мной. Он с ними вообще общался, а мне только указывал на то, что делать, не делать и как себя вести.

Уверенно нажав на ручку двери, я вышла из комнаты. У меня все должно было получиться, главное верить.

Дальше тянуть было нельзя. Моя фантазия заканчивалась, причины почему я не делила с ним ложе уже были настолько смешны, что даже я перестала в них верить. Семь дней прошло. А это значило, что скоро он просто перестанет ждать.

Он бы пришел за тем, ради чего терпел все мои концерты. Я уже довела его до такого состояния, что он бы рано или поздно перестал сдерживаться.

Но больше всего меня злило то, что я сама этого хотела. Несмотря на весь этот дурдом, что был в наших жизнях. Хотела, чтобы он ко мне прикоснулся. Провел пальцами по моей коже… Заставил тело подрагивать в его руках…

Я довела его до состояния полного бешенства, как и себя до точки кипения, и понимала, что просто так он меня в покое не оставит. Покой — это вообще не про нас. Никогда его в наших отношениях не было и не будет. Он — порох, я — спички. И сейчас главное было не допустить взрыва.

Я и так каждый день балансировала на острие ножа.

Это все напоминало сумасшествие.

Каждый раз от мыслей о том, как он бы ко мне прикасался, на коже появились мурашки. Сердце забилось в груди как сумасшедшее и рухнуло в пятки.

Тело предавало меня каждый раз, стоило ему оказаться рядом. Я и так реагировала на него так, что самой было стыдно от собственных желаний. Еще немного, и он бы просто лишил бы меня воли. Я и так билась сама с собой из последних сил. Виной всему мои чувства к нему.

Остановившись, я замерла, взвешивая все “за” и “против” того, чтобы не уходить от него. Хотя “за” был только один аргумент. Я его любила. До жути. До сумасшествия. Любила так, что даже сейчас, все еще сомневалась. Но он с каждым днем показывал мне, что по-другому не будет.

Мы были слишком разные. Во всем. Я не соответствовала его идеалу изначально, а я не могла принять то, как он на меня давил, стараясь прогнуть под себя.

Ему нужно было только беспрекословно подчиняться. Делать только так, как хотел он. Быть удобной и достойной ему партией.

Даже несмотря на то, что внутреннюю битву я ему проиграла и то, что тело жаждало его прикосновений, желало и требовало, я не могла этого допустить.