От Заи не было ни звонка, ни сообщения. Наденька тоже не стала ничего писать ей. Пусть девочка живет своей жизнью и верит Ржевскому так же, как верит она, Надя. Как знать, может эта вера что-нибудь да значит, особенно когда исходит от таких светлых людей. К себе Чарушина относилась более критично, ибо ее поступки говорили об обратном. И как бы она не старалась все исправить, сама-то она знала, что поступила в отношении его более чем гадко… Конечно, может, он никогда и не узнает об этом, но оправдывать себя Надя не собиралась.

"Если бы у меня был кот, — думала она, разбирая постель, — он бы меня понял. Обогрел бы, пожалел, выслушал. — Надя прижала к груди подушку. — Мне нужно завести кота. Хотя бы кота… Потому что, если Павла осудят, я уже не смогу быть с кем-то другим. Не смогу полюбить, не смогу родить детей. Ведь я хотела ребенка только от него, а не просто так, для себя…"

Слезы покатились из Надиных глаз. Боль, сдерживаемая до этого, вновь вырвалась на свободу. Не смог успокоить ее и горячий душ. И хоть тело благодарно размякло, внутри все так же кололо ледяными иглами и жгло ужасными предчувствиями.

Надя повалилась в кровать, будто срубленное дерево. Возможно, кто-то сказал бы, как молодая березка, но сама Наденька видела себя сухим стволом, выгоревшим от недостатка воды и испепеляющего жара своей любви.

***

Она проснулась в одну минуту. Просто открыла глаза и сразу же вернулась к осознанию навалившихся проблем. Надя лежала, смотрела в потолок и думала о своей жизни.

Родители учили ее, что истинное счастье строится на взаимности, что, в общем, конечно, не оберегает от разногласий и споров, но взаимность — это ведь бережное отношение друг к другу, доверие. Так стоит ли так бояться говорить о том, что тебя что-то не устраивает, ведь твой партнер может себе позволить то же самое.

— Наверное, я не была тем, кто готов был услышать что-то вразрез со своими убеждениями, — вздохнула она. — Иначе, Ржевский сказал бы мне о том, что его связывало с Лизой. Наверное.

Кажется, ночью ей снился кошмар. Сейчас Надя не помнила, что именно, но вязкий отголосок его все еще оставался внутри и лениво ворочался под ребрами, сжимая ее желудок своими холодными цепкими лапками.

Чарушина поморщилась и погладила верх живота. Тошнота не отпускала. Наденька сползла с кровати и ринулась в туалет.

Через полчаса, умывшись и кое-как соорудив на голове лохматый пучок, заварила крепкий чай. Стоя у окна, она смотрела на серую утреннюю дымку за окном и с жадностью вдыхала аромат бергамота. Есть не хотелось, но сухая корочка от вчерашней пиццы на удивление пришлась по вкусу.