- Я вот чего не пойму… У Мадлен не было резона врать Жюстену, что она его тетка. Позже она запретила ему упоминать и об этом. Хорошо, что он доверился мне!

Ларош долго молчал, глядя на перебинтованную руку. Он думал о монстре в женском обличье, женщине, которую изнасиловал, когда она была юной и невинной. И вспоминал.

«Я получил удовольствие с ней, потому что она боялась и противилась, в то время как я накинулся на нее как бешеный и лишил ее девственности. Потом я уже делал с ней что хотел. Но в тот, первый раз я думал… да, я представлял Катрин, говорил себе, что это моей дочкой я сейчас наслаждаюсь, и это удваивало мой пыл. Так кто истинное чудовище? Мадлен или я?»

- Безумие и пороки, им порождаемые, до сих пор тайна для науки, - наконец усталым голосом проговорил он. - Людская душа непостижима. А ненависть, злопамятство часто ведут к преступлению.

Бонни быстро перекрестилась, потом бесшумно встала. Эта история ее шокировала. Узнав, что Жюстен, возможно, побочный сын Лароша, она искренне посочувствовала Элизабет, ведь та в конце концов призналась, что сильно его любит.

- Если я вам пока не нужна, мадемуазель, я вернусь в комнату мадам Аделы, - негромко сказала она. - Сейчас у нее Жермен, внимательная и заботливая девочка, но у нее с недавних пор слишком много работы.

- Я скоро приду, Бонни, - пообещала Элизабет. - Только бы бабушка поправилась! Теперь, когда ее никто не будет травить, может, так и будет?

- Да услышит тебя Господь, дитя! - вздохнул Ларош.

Внучка и дед остались наедине, думая об одном человеке - Жюстене.

- Что вы собираетесь предпринять? - пошла в атаку Элизабет. - Я буду сильно горевать, если Жюстен не вернется. Он вполне мог пойти в солдаты, не дожидаясь жребия.

- Болван! - сердито отозвался помещик. - А ты зачем рассказала ему эти басни? Что женщина, которая всю жизнь над ним издевалась, его мать? Нужно было сначала поговорить со мной, вместе мы бы что-то решили.

- Вы это называете баснями? - возмутилась девушка. - В таком случае, дедушка, докажите! Поклянитесь на Библии, что у вас с Мадлен никогда не было связи! Иначе зачем бы ей вас обвинять?

- А я почем знаю? Она сумасшедшая, хотела повесить на меня отцовство своего ублюдка!

Оскорбительное слово покоробило Элизабет. Устремив на деда взгляд своих ясных, сверкающих от возмущения синих глаз, она потребовала:

- Будем откровенны! Я всем сердцем желаю, чтобы это оказалось неправдой, потому что очень люблю Жюстена, и это взаимно. Мы даже думали пожениться. Готовы были ждать своего совершеннолетия, ждать годы! Но если он мамин брат, я понимаю, что брак между нами невозможен.