И снова помещику почудилось, что перед ним Катрин. Он даже отступил на пару шагов, чтобы не поддаться порыву и не заключить Элизабет в объятия с единственной целью прикоснуться к ней, вдохнуть ее запах.

Несколько минут - и молодая женщина уже следовала за ним по темному винному складу, заставленному дубовыми бочками и медными баками.

- Мы как-никак в регионе Фэн-Буа! - воскликнул он. - Мои винодельни производят коньяк и прекрасное пино[58]. С нескольких виноградников также собирают сырье для столовых вин, которые хорошо продаются.

Элизабет уже успела ощутить своеобразный аромат, присущий этому месту, - смесь запахов спирта, сухой земли и танинов. В складах суетились работники, подготавливая все необходимое для сбора винограда, однако они с дедом прошли в кабинет, где на стенах висели картины, а полки были заставлены учетными и кассовыми книгами. Здесь они оказались одни.

- Я часто тут бываю, мое дорогое дитя, - пояснил Ларош. - Хотя это вотчина моего управляющего, Дамьена Синьяка. Он наверняка где-то недалеко. Если со мной что-то случится, в основы ремесла он тебя посвятит.

- Дедушка, я бы предпочла вернуться на воздух, - отвечала Элизабет. - Очень душно, эту комнату не мешало бы чаще проветривать.

- А Катрин тут нравилось. Да, она сюда захаживала, - продолжал дед, словно не слыша ее. - Твоя мать обожала лошадей, мечтала заняться их разведением. Если б я дал ей волю, замковых конюшен не хватило бы!

Гуго Ларош обошел тяжелый стол черешневого дерева, сел в кожаное кресло и зажег сигару.

- Ты и вообразить не можешь, что представляла собой Катрин до того, как встретила Гийома Дюкена. Моя первая помощница, она вникала во все аспекты управления поместьем. Иногда, хоть мне это и не нравилось, ходила даже собирать урожай, не боялась ни ручки испачкать, ни влезть на телегу и опустошить свою заплечную корзину, полную прекрасного винограда. Глядя на нее, я думал, что именно в такой супруге я нуждаюсь.

Я всем сердцем любил Аделу, но она интересовалась лишь балами, болтовней с подругами и восстановлением замка. Катрин же была истинный бриллиант! Когда пришло время выдавать ее замуж, любой претендент казался мне ничтожеством, ее недостойным. Я имел глупость вообразить, что она никогда меня не покинет.

Элизабет было неприятно это слушать. Она нервно поигрывала кнутиком, который прихватила с собой.

- Но ведь это была ваша дочь! - жестко произнесла она. - А вы говорите о ней как о женщине, которая нравится.

- Увы, я ошибся. Она влюбилась в плотника, чей отец - простой мельник. И мне пришлось это принять. Что ж, хватит о былом. Позаботимся лучше о будущем!