— Какому сердцу, Базиль? — воскликнула девушка. — У меня его больше нет. Оно на дне моря, далеко-далеко…
Клер больше не плакала. Ее гармоничное лицо застыло, превратилось в трагическую маску. Старому другу она показалась еще более прекрасной — совсем как те античные царицы, которые бестрепетно несли на своих плечах все невзгоды мира.
Глава 11. Волчья кровь
С самого рассвета Клер разыскивала Соважона. Пса хватились вчера, с наступлением темноты. Среди ночи ей почудилось, что поблизости воют волки. Все еще стояли сильные холода. После обильных снегопадов долину сковал мороз. Камыши вдоль реки и корни обледенели и стали будто из хрусталя, а по краям крыш повисли длинные сосульки.
«Куда он запропастился?» — недоумевала девушка, выходя из конюшни.
В уголке, где пес обычно ночевал на подстилке из сена, было пусто. Клер обошла все строения в усадьбе, неустанно подзывая питомца. Козы, запертые в овчарне, отвечали дружным блеяньем — близился сезон окота. Клер потуже завязала под подбородком накинутый на голову вязаный шарф. Платье, которое она после смерти матери перекрасила в черный цвет, болталось на ней — так она похудела.
Газету, сообщавшую о крушении судна «Бесстрашный», Клер прятала под матрасом. Столкнувшись с ее упрямым молчанием, Колен Руа терялся в догадках. Может, он что-то и подозревал. В обеденные часы работники судачили между собой. Перемена, случившаяся в молодой хозяйке, — так они именовали Клер — их огорчала. Некогда веселая, жизнерадостная, с красивой женственной фигуркой, она теперь ходила мрачная и укутывала свое исхудавшее тело в шерстяные шали.
Гийом был уверен, что знает причину. Все дело в племяннике Дрюжона, этом молодом брюнете с синими глазами. Наверное, женился на другой или умер… Мсье Данкура это не волновало. У него были свои заботы, и он утешался по вечерам, ложась в кровать рядом с Бертий.
Хочешь не хочешь, а пора было возвращаться. Клер жутко замерзла. Волк — а в ее глазах Соважон взял больше от волков, чем от собак, — ее покинул.
«Вернулся к собратьям, устав сидеть целыми днями на привязи, а может, бегает за самками, — сказала она себе. — Волкам холод нипочем. Весной у них появится потомство».
Весной… Это слово всколыхнуло тоску, которая все никак не отступала. Ужасные видения, невыносимые страхи осаждали девушку каждую ночь. Она представляла, как Жан тонет, наглотавшись соленой морской воды, или же пришибленный упавшей мачтой. Иногда он ей снился: барахтался в беснующемся море, звал на помощь. Большие рыбы своими острыми зубами терзали его тело и изничтожали любимое лицо, столько раз ею целованное.